Шрифт:
Закладка:
Спрашивающий. Но во всех этих отрывках не говорится о перевоплощении.
Теософ. Душа, которая просит позволения остаться там, где она есть, должна быть предсуществующей, а не сотворённой при рождении. В «Зоаре» (т. III), однако, есть ещё лучшее доказательство. О перевоплощающихся Я (разумных душах), тех, чья последняя личность должна угаснуть совершенно, там говорится: «Все души, которые на небе избрали отчуждение от Святого Единства — да будет благословенно Имя его — ввергают себя в бездну самим своим существованием, и предчувствуют то время, когда снова сойдут на землю». «Святое Единство» означает здесь, в эзотерическом смысле, атман, или атма-буддхи.
Спрашивающий. Более того, очень странно, что о нирване у вас говорится, как о чём-то синонимичном Царствию Небесному или раю — ведь согласно всем знаменитым востоковедам, нирвана — синоним уничтожения!
Теософ. Если толковать этот термин буквально и лишь применительно к личности и дифференцированной материи, то можно сказать и так, но лишь в данном случае. Этих идей о перевоплощении и триединстве человека придерживались многие Отцы раннего христианства. Путаница между душой и духом, допущенная переводчиками Нового Завета и древних философских трактатов, послужила причиной многих неправильных толкований. Это также было одной из многих причин того, что Будду, Плотина и столь многих других посвящённых сейчас обвиняют в том, что они желали полного угасания своих душ — «поглощения Божеством» или «воссоединения с мировой душой», что означает, согласно современным представлениям, уничтожение. Личная душа, конечно, должна распасться на частицы, прежде чем сможет навсегда соединить свою более чистую сущность с бессмертным духом. Но переводчики и «Деяний», и «Посланий» апостолов, заложившие основы современных представлений о Царствии Небесном, и современные комментаторы буддийской «Сутры о повороте колеса Дхармы», исказили смысл идей как великих апостолов христианства, так и великого реформатора Индии. Первые затемнили смысл слова ψυχικοζ [(греч., «психоз, психический»)] так, что ни одному читателю и в голову не придёт, что оно может иметь какое-то отношение к душе, и из-за этого смешивания души и духа читатели Библии получают лишь извращённое понятие о предмете. С другой стороны, толкователям Будды не удалось понять смысл и цель четырёх степеней дхьяны. «Может ли дух, который даёт жизнь и движение и причастен природе света, быть сведён к небытию?» — спрашивают пифагорейцы. «Может ли даже тот чувствительный дух в животных, который осуществляет память, одну из способностей разума, умереть и превратиться в ничто?» — замечают оккультисты. В буддийской философии уничтожение означает лишь рассеяние материи, в какой бы форме или видимости формы она ни была, поскольку всё, что имеет форму — временно, и потому на самом деле лишь иллюзия. Ведь в вечности самые длительные периоды времени кажутся мгновением ока. Так и с формой. Прежде чем у нас будет время осознать, что мы её видели, она исчезнет, как вспышка молнии, и уйдёт навсегда. Когда духовное существо насовсем высвобождается из всех частиц материи, субстанции или формы, и снова становится духовным дыханием, лишь тогда оно входит в вечную и неизменную нирвану, длящуюся столь же долго, как и цикл жизни — поистине вечность. И тогда это дыхание, существующее в духе, есть ничто, ибо оно есть всё; как форма, вид, облик, оно полностью уничтожается, но как абсолютный Дух оно всё ещё есть, ведь оно стало самой Бытийностью. Само выражение «поглощённая универсальной сущностью», применительно к «душе», о которой говорится как о духе, означает единство с нею. Это никогда не может значить уничтожения, поскольку оно означало бы вечное разделение.
Спрашивающий. Применением таких выражений не открываете ли вы себя для обвинений в проповеди уничтожения? Вы только что говорили о душе человека, возвращающейся к своим изначальным элементам.
Теософ. Но вы забываете, что я пояснила вам разницу между различными значениями слова «душа» и показала, насколько вольно до сих пор переводился термин «дух». Мы говорим о животной, человеческой и духовной душах, и проводим различие между ними. Платон, например, называет «рациональной душой» то, что мы называем буддхи, однако, добавляя к ней определение «духовная»; но то, что мы называем перевоплощающимся Я, манасом, он называет духом (нус), и так далее, в то время как мы применяем термин «дух», если он используется лишь один, без всяких определений, только к атме. Пифагор повторяет наше древнее учение, когда утверждает, что Я (нус) вечно с Божеством; и что лишь душа проходит через различные стадии, чтобы достичь божественного превосходства, тогда как тумос [(животная душа)] возвращается на землю, и даже френ, низший манас, устраняется. Опять же, Платон определяет душу (буддхи) как «движение, способное двигаться само». «Душа, — добавляет он („Законы“, гл. Х), — это самая древняя из всех вещей и начало движения», называя, таким образом, атма-буддхи «душой», а манас «духом», чего мы не делаем.
«Душа возникла раньше тела, а тело — позже и является вторичным, в согласии с природой, руководимой правящей душой.
… Не следует ли признать, что душа, правящая всем и во всём обитающая, что многообразно движется, управляет также
