Но да, вопрос этот меня тоже мучил. Как только доберусь домой, обязательно задам его Чернышу.

Через час мы подъехали к моему скромному дому.

— Ты живёшь здесь? — Антон окинул взглядом мрачное здание.

— Да, мрачно? — хмыкнул я. — Дёшево. А тут, кстати, водятся призраки.

— И ты не боишься? — Антон недоверчиво посмотрел на меня.

— Я же экстрасенс, — усмехнулся я. — Хочешь зайти?

— В другой раз, — Антон покачал головой. — Мне в отделение надо.

— Ладно. Не забудь найти мою подругу Кристину.

— Конечно, — кивнул он. — Как только что-то узнаю, первым тебе сообщу.

Я махнул рукой и направился к двери

— Доктор, как моя жена и дочь? Как они сейчас? — голос Бродова дрожал, когда он произнес эти слова. Он стоял перед доктором Флорой, сжав в кулаке шапку, которую даже не помнил, как снял.

Доктор Флора, женщина с усталым лицом и добрыми, но строгими глазами, подняла взгляд от планшета. Она задержала дыхание на долю секунды, будто подбирала слова.

— Их жизненные показатели стабильны, — начала она медленно, — и они вне опасности. Однако… — она помедлила, — ваша дочь пострадала от церебральной гипоксии.

Бродов склонился вперед, ощутив, как у него подогнулись колени.

— Что это значит? Что с ней?

Доктор опустила взгляд на свои бумаги.

— У неё может быть черепно-мозговая травма, — произнесла она наконец. — Она пробудет в коме длительный период. И… её когнитивные функции, интеллект — они могут пострадать.

Мир вокруг Бродова будто рухнул. Шум госпиталя внезапно стих, и его дыхание стало тяжёлым, как будто на него опустилась невидимая стена.

— Нет… — прошептал он, покачав головой. — Это невозможно. Она всего лишь ребёнок… Ей всего двенадцать. Доктор, пожалуйста, помогите ей. Сделайте что-нибудь!

Доктор Флора снова посмотрела на него с тем же неизменным выражением.

— Мы делаем всё возможное, — сказала она. — Но даже современные технологии не всегда могут справиться с последствиями таких повреждений. Если её мозг был лишён кислорода слишком долго, последствия могут быть необратимыми.

Бродов ощутил, как его сердце пропустило удар. Он думал, что худшее уже позади, но теперь казалось, что всё только начиналось.

— Неважно, сколько это стоит, — с отчаянием сказал он, хватаясь за любую надежду. — Я заплачу всё, что нужно. Пожалуйста, спасите мою дочь.

Доктор Флора вдруг слегка нахмурилась, как будто обдумывая что-то. Она подошла ближе к нему, понизив голос.

— Я не могу… Но есть один человек, который, возможно, сможет помочь, — сказала она тихо, глядя на Бродова.

— Кто? Где он? — спросил Бродов, прищурившись от внезапного проблеска надежды.

— Парень, который был с вами раньше. Его зовут Григорий, верно?

Имя всколыхнуло в памяти Бродова смутное воспоминание. Григорий… Тот странный человек, с которым он пересекался недавно.

— Он сможет? — спросил Бродов, в его голосе звучала слабая искорка надежды.

— Возможно. Спросите его. Если он захочет, может быть шанс.

Бродов замер, переваривая услышанное. Он не верил, что этот таинственный человек может что-то сделать, но…

Бродов резко поднялся. Если был хоть один шанс спасти дочь, он должен попробовать.

— Я найду его, — твёрдо сказал он, уже начиная поворачиваться к выходу.

— Подождите, — остановила его доктор Флора, снова перешедшая на полушёпот. — Не говорите ему, что я рассказала.

Бродов остановился и повернулся к ней, нахмурившись.

— Почему? — спросил он с удивлением.

Доктор вздохнула, опуская глаза.

— У нас с ним… сложные отношения. Если он узнает, что это я подсказала, он может просто отказать. Понимаете?

Бродов коротко кивнул, не задавая больше вопросов. Он просто должен верить.

— Понял. Спасибо, доктор.

Я оказался в замке Черныша. Этот парень всегда сидел в своей лаборатории, когда был дома.

— Черныш, я тут встретил души матери и дочери. Они живы, но их души каким-то чудом показались мне. Что за фигня? — спросил я, не особо напрягаясь, но с интересом.

— Это живые души, — ответил он, не отрываясь от своих склянок. — Когда теряют сознание, такое бывает. Вариантов много: сильная воля, страх смерти, незаконченные дела.

Я кивнул, будто бы все понял.

— Девочка вытворяет крутые трюки. Перемещает вещи, — усмехнулся я.

— О? — он, наконец, посмотрел на меня. — Это духовные способности.

— Таланты, говоришь? Экстрасенс?

— Именно. И у тебя они есть.

Я прищурился:

— У меня?

— Типа того, — пожал он плечами.

— «Типа того»? — переспросил я, ухмыляясь.

— Экстрасенсы болтают только с душами. Демонов они даже не видят. А ты можешь приказывать демонам, когда захочешь.

Я хмыкнул, потянувшись:

— Ну, ясное дело, что я круче.

— Если это не пройдет — девчонка останется в коме навсегда, — продолжил Черныш.

— И что её ждет? — спросил я.

— Теперь она сияет, как маяк для злых духов. Они почуют её издалека и придут за ней. Вся нечисть города с радостью съест её.

— Ну и дела… Она сейчас в опасности?

— О, да. И не только она, но и те, кто рядом.

Наклонился к нему ближе:

— А ты поможешь защитить её?

Черныш улыбнулся. Не знаю, как он это делал, без лица-то, но улыбка чувствовалась.

— Назови цену, — сказал он спокойно.

Я хмыкнул, размышляя секунду.

— За каждого духа, которого я завалю, дам минералов на год.