Да, учитывая умения нашего врага, я не смогу просто сказать словами своему напарнику всё то, что смогу узнать. Однако, мы предусмотрели какой-то такой исход. А потому л стал готовить себе "аппарат связи". Он представлял из себя масляную лампу, которой я мог бы передавать сигналы морзянкой в ночи. И снятые с ветхих подушек наволочки, которые выступали в качестве эрзац-заменителя флажков семафоров.

На другой стороне улицы я наблюдал удобное место на крыше соседнего здания, где мог бы остаться Йозеф. Но прежде всего, мне было необходимо в целом указать товарищу своё местоположение. Для этого я повязал одну из наволочек на ручку оконной рамы, в надежде на то, что мой друг сможет заметить их с улицы. Рано или поздно он должен был бы.

Затем мне оставалось только переодеться и приготовиться к тому, что придётся терпеть множество отвратительных людей много вечеров подряд. Чёрт, надеюсь всё пройдёт гладко, а не как это бывает обычно...

Печать вторая – Феликс – Шанхайские кости

Жизнь в "Аду" бурлила. И всё больше мне казалось, что это название вовсе не эвфемизм.

Вот, как-то раз я проходил мимо стола, за которым играли Морозов и несколько его друзей. Проходил вместе с подносом "Циндао" в литровых кружках, который мне поручили разносить в дурно пахнущие приватные кабинки. Один из мужчин, что сидели за столом, высокий, подтянутый ящер, подозвал меня к ним:

– Эй, лисёнок, дуй сюда! – по голосу было очевидно, что он серьёзно выпил.

– Мне поручено разносить...

– Плевать, что тебе поручено! – рявкнул, внезапно, Морозов, – Это сам Вань Шень! Если он подозвал, ты должен бросить все дела и идти сюда!

Я повиновался, и подошёл к круглому столу, за которым, помимо моего начальника и его друга, сидели ещё двое. Они играли в кости, так что я поставил поднос на край стола и сел на единственный свободный пятый стул. Ящер закинул мне руку за шею, нагнулся к моему лицу и, неприятно шипя, спросил:

– Не хочешь сыграть с нами?

– Вы не видите его глаз? – спросил волк, – Со зверями с таким проклятием нельзя играть в азартные игры. Он же, очевидно, может рассчитать поведение костей и карт наперёд, не прилагая особых усилий!

– Я знаю, – сказал Вань Шень, – Но, всё же, хочу, чтобы эта мордашка сыграла с нами. Кроме того, если он не может играть, зачем ты его вообще в зал выпускаешь?

– Чтобы он радовал глаз богатых старух и мужчин с особым вкусом. Ты только посмотри на его типаж!

– Его я и приметил. Продашь?

– Своих людей не продаю.

– Только сдаёшь в аренду, я знаю. И, жаль. Мне бы он пригодился.

– Мне он тоже полезен. Развлекает себе публику стишками, ходит по залу, как украшение, да и иногда дурит идиотов, которые не знают о свойствах такого типа проклятий!

– Ну ладно, пусть всё-таки сыграет, я хочу посмотреть, на что он способен со своим этим глазом. Вы, господа, можете и не участвовать, если не хотите!

– Да, я, пожалуй, спасую. – сказал Морозов и отстранился от стола, остальные игроки сделали также, показывая своё нежелание участвовать.

– Ну вот и будем играть вдвоём. Как тебя называть, лисёнок? – спросил ящер уже у меня.

– Феликс. – ответил я.

– Так просто? Я думал, что будет что-то сложное, эстетичное и декадентское. Может, Калигула? Или, ты скорее Гелиогабал?

– Зависит от того, какие источники ты берёшь за основу.

– Я их видел лично. И ты мне напоминаешь обоих. В тебе нет ничего римского? Или, по крайней мере, царственного?

– Ни капли! И мне кажется, что ты врёшь. Ты не мог их видеть, они умерли тысячи лет назад.

– А мне думается, что это ты привираешь. Ха! Ну ладно, что ты можешь сделать в качестве ставки?

– Ничего, у меня ничего и нет. Иначе бы я не работал в таком месте.

– Резонно. Как насчёт желания?

– Какого рода желания?

– Э, нет! Так не пойдёт. Если ты будешь это знать, в чём же тогда моя награда? Может, я захочу, чтобы ты работал у меня?

Подумав о том, что такое развитие событий вовсе провалит нашу тайную операцию, я сказал:

– Я не хочу на это играть.

– Хочешь. Так тебе сказал Вань Шень. – Морозов, обычно более приятный, сейчас вдруг стал холодным и мрачным.

– Ну-ну, я не такой страшный. – ящер засмеялся, залпом выпил весь бокал "Циндао", и продолжил, – Если наш актёр кабуки не хочет рисковать карьерой в твоём клоповнике, или, вероятно, боится, что у меня такую лапочку может подстерегать опасность, то пусть будет так. Я обещаю, что это загадывать не буду. Но тогда могу попросить что-то другое. Может быть, даже большее.

Я взвесил свои шансы. И, подумав, что нет причин переживать за свои силы, взял кости и шейкер для них в руки, давая знать, что готов играть.

– Отлично! – произнёс мой оппонент, – Но знаешь ли ты, что ждёт тебя на выигрыше? Хочешь ли ты играть действительно крупно? Ты ставишь желание, а я поставлю пять своих мануфактур, три "чайных домика", один кабак и небольшой капитал в придачу! Это очень малая часть моей империи, но это больше, чем ты мог когда-либо мечтать здесь, верно?

Не то чтобы, мне нужны были все эти места для заработка. Но я подумал о том, что смогу отдать свой капитал рабочим, и отпустить их по домам, зарыв как минимум четыре