– Может быть, осенью дела пойдут лучше? Все-таки, лето не самое удачное время для того, чтобы стартовать с новым проектом.

– Я думаю, к осени его уже прикроют.

Повисает неловкая пауза, после которой мама, вздохнув, вдруг резко переводит тему разговора.

– Как у вас дела? Бабка уже рассказала тебе про завещание?..

– Его нет, мам… Наследники я и бабушка.

– Спроси у нее, не будь растяпой!.. Пусть четко разъяснит, что именно тебе достанется!

– Мам!..

От досады хочется скрипеть зубами, но еще больше – просто бросить трубку.

– Что, мам?!.. Что, мам?.. Милена, сколько раз мне еще повторять – с такими людьми как Берги, нужно думать и вести себя как Берг!..

– Бабушка любит меня! О чем ты вообще?!

– Она тебе не бабушка! У нее есть, кому все оставить, не забывай это!

– Ты про Илью? Да он сам ничего от нас не возьмет! Они ведь общаются, но ни о каком наследстве он слышать даже не хочет!..

– Они общаются?! – ахает мама. – Они помирились?!

– Да!

– Господи, Миленка!.. Запомни мои слова – Они оставят тебя с голым задом!

Глава 26

Милена

К вечеру погода неожиданно портиться, налетает ветер, а небо заволакивают свинцовые тучи. Больше всего я боялась, что бабушка не разрешит поехать с Ильей на байке, но она лишь попросила быть осторожнее и не мокнуть под дождем, если он начнется.

Надев джинсы с высоким поясом и короткий топ, вынимаю из шкафа куртку-косуху. К ней выбираю ботинки на платформе, а на голову повязываю косынку в виде ободка.

«Выходи» – читаю его сообщение.

Надев рюкзачок и поцеловав бабулю, выскакиваю из дома. Сердце колотится в груди в такт моим торопливым шагам. Живот сводит от волнения.

Выхожу за ворота и вижу его верхом на байке. В черной кожаной куртке и таких же брюках. На голове шлем, на ногах армейские ботинки.

Невольно залюбовавшись, останавливаюсь.

– Привет.

Взгляд сощуренных глаз через визор шлема прокатывается по мне асфальтоукладочным катком. Даже прохладный ветер не помогает остудить пылающую кожу.

– Иди сюда.

Я делаю шаг, второй, а когда оказываю всего в метре от него, Илья притягивает меня к себе за воротник куртки. Смотрит в глаза, словно сам до конца не уверен в том, на что мы оба решились.

– Голодная?.. Заедем куда-нибудь или пиццу закажем? Ты ешь пиццу?

– Ем. – отвечаю сипло.

Коснувшись подушечкой большого пальца моего подбородка и прочертив дорожку по щеке, он надевает на меня шлем и указывает на сидение позади себя. Я поправляю ремешки рюкзака на плечах и сажусь на байк. Тихое урчание мотора мгновенно окунает в атмосферу драйва.

Выброс адреналина в кровь. Я обнимаю Илью и жмурюсь от счастья.

Расстояние от нашего поселка до города мы преодолеваем за двадцать минут, еще столько же едем по городским улицам.

Остановившись на одном из светофоров, он кладет правую ладонь на мое колено, я крепче жмусь к нему. В животе нарастает трепет предвкушения.

Однако в этот момент параллельно мотоциклу тормозит черная машина, тонированное стекло которой тут же начинает опускаться.

За рулем шатенка. Ее лицо смутно знакомо, но я не могу вспомнить, потому что глаза ее скрыты солнечными очками с зеркальными стеклами, что немного странно для такой погоды.

– Здравствуй, Илья! – здоровается звонко.

Я не вижу, смотрит ли она при этом на меня, но мне кажется, что смотрит.

Абрамов отвечает кивком головы.

Глядя на ее легкую улыбку, я инстинктивно напрягаюсь. Есть в ней что-то интимное. В районе груди неприятно стягивает.

– Илюш, у меня что-то стучит сзади!.. – показывает за спину большим пальцем. – Я подъеду?..

Тот, снова кивнув, изображает пальцами трубку телефона.

Светофор меняет цвет на зеленый, и мы трогаемся с места. Мое настроение неумолимо портится. Я не увидела ничего особенного. Не услышала ни единого намека, но боль в области сердца не проходит.

Я жутко ревнива, как выяснилось. Зачем-то начинаю вспоминать все слухи, которые по сей день ходят о нем, имена возможных любовниц.

Зачем?.. Я знаю, как любят сплетни в нашем городе и уверена, что более половины из них плод фантазий завистников и страдающих маразмом людей.

Пока я накручивала саму себя, мы неожиданно приехали. Оказывается, дом, в котором живет Илья, находится в жилом комплексе совсем рядом с центром. В очень приличном жилом комплексе.

Я удивлена немного – не думала, что он может позволить себе такое жилье.

– Красиво тут.

Оставив байк среди припаркованных автомобилей, он берет меня за руку и ведет к дому.

Смущение, волнение, нервное предвкушение и неприятный осадок от встречи на дороге делают свое дело. Я места не могу себе найти.

– Передумала? – спрашивает Илья негромко, когда мы заходим в кабину лифта.

– Нет…

На седьмом этаже двери открываются. Мы выходим, а навстречу нам к лифту спешат женщина средних лет с девочкой – подростком.

– Задержите, пожалуйста!..

Нажав соответствующую кнопку, Абрамов дожидается их, а они обе с меня глаз не сводят. Во взглядах откровенное любопытство и азарт.

– Огромное мерси. – мурлычет его соседка, все так же рассматривая меня.

– Не обращай внимания. – комментирует он их реакцию.

Вынимая связку ключей из кармана, шагает к одной из дверей.

– Как думаешь, она уже кому-то звонит, чтобы сообщить сенсацию?

– Уверен.

Хмыкнув, я переступаю порог квартиры и оказываюсь в жилище Ильи.

Загорается свет в прихожей. Механический женский женский голос приветствует хозяина.

– Кто это?..

– Единственная женщина, которая меня не раздражает.

Снимаю рюкзачок и ставлю его мягкий синий пуф.

– Я, значит, раздражаю?

– Ты еще не женщина.

– Ммм…

– Раздевайся, я пока пиццу закажу. Пиво будешь?.. Шампанское?

– Нет, я не пью.

– Совсем? Почему? – удивляется он.

– Пробовала как-то. Мне не понравилось. – отвечаю, вспоминая вдруг нетрезвого Льва Давидовича. – И я не люблю пьяных людей. Они неадекватные.

Кажется, Илья сразу понимает, о чем я. Ни для кого в городе не было секретом увлечение Берга спиртным. Он не раз провоцировал автомобильные аварии и много раз возвращался домой выпившим за рулем, но в сопровождении машины Гибдд.

Пройдя вглубь квартиры, Илья оформляет заказ, а я снимаю куртку и иду в ванную, чтобы вымыть руки.

Сильно нервничаю, но осмотреться успеваю. Интерьер современный и в чисто мужском вкусе – в серых тонах, в кафеле под грубо обработанную доску. Над ванной и раковиной единая зеркальная композиция. Под потолком светильники – капли.

На полке одна зубная щетка и пена для бритья.

Сама себя корю и упрекаю, но улыбка