- Так и надо, приняв уставы по ним создавать эти войска. – Так же отчаянно, отвечал ему Ахмеров.

Было видно, что не на такой прием рассчитывали маршалы. А Ахмеров продолжал в своей уверенности в правоте:

- Прошу понять, сколько времени уйдет на все эти мероприятия, а нужно всего лишь, прочитать, устранить орфографические ошибки, если они есть и подписать. Извините, товарищи, но если вы примете другое решение, я пойду жаловаться самому Сталину.

- На что вы опять хотите жаловаться товарищу Сталину, - раздался голос с легким грузинским акцентом со стороны входа в помещение.

Все повернулись в сторону двери. Там стоял вождь, и опять никто не знал, сколько он там стоял, и какую часть разговора он услыхал.

- А куда весь персонал делся?

- Его товарищ подполковник отправил на вечернюю прогулку, - ответил Ворошилов.

- А зачем?

- Товарищ Сталин, не могу же я ругаться с товарищами маршалами в присутствии сотрудников.

- Опять вы ругаетесь, товарищ подполковник, - почти не скрывая улыбки начал Сталин, - какой-то, вы, проблемный человек. Я и то с маршалами не ругаюсь.

- Да, я еще и не начинал ругаться. Я только просил товарищей маршалов обратить внимание на мое мнение и на то, что времени остается все меньше, не успеваем мы, товарищ Сталин.

- Он еще не начинал ругаться. Хотел бы я посмотреть, как вы ругаетесь. А в чем суть проблемы? Пожалуйста, Борис Михайлович, расскажите, а то я почти ничего не успел услышать.

Шапошников коротко изложил, что они пришли к Ахмерову, чтобы узнать его мнение по поводу изучения и внедрения уставов Красной Армии, принятых в реальности Ахмерова в 1943-44-х годах, а он требует немедленного их (уставов) внедрения.

- А почему, вы, товарищ Ахмеров, требуете немедленного внедрения?

- Все потому же – совершенно нет времени их обсуждать, да и чего там обсуждать, они созданы по итогам трех лет жесточайшей войны, найдены оптимальные способы организации войск и ведения боевых действий, и самое главное, посмотрите, кто подписал приказы о внедрении уставов в жизнь.

Маршалы и Сталин взглянули на титульные страницы уставов, а там была подпись Народного Комиссара обороны СССР – И.В.Сталина. Конечно, маршалы принесшие уставы и раньше видели эти реквизиты на документах, но создалось впечатление, что они первый раз, по-другому, посмотрели на это.

- Неужели вы думаете, что товарищ Сталин в нашей реальности был менее ответствен и информирован, что подписал не годный документ? – Ахмеров продолжал ковать железо «не отходя от кассы».

- Да, задали, вы, задачку нашим маршалам, товарищ Ахмеров. А ведь резон есть, в ваших словах. Если, вы хотите знать мое мнение, товарищ Сталин в нашей с вами реальности, товарищи маршалы, будет не глупее того Сталина – 1943 года и помимо того, что он бы поставил свою подпись под приказом, он еще не будет рекомендовать снимать с должности Ворошилова и Шапошникова, как было в вашей реальности, Фарид Алимжанович. Но вы специалисты, вам и решать. И подпись будете ставить вы, и внедрять уставы в войска, будете вы, и воевать с немцами они будут под вашим руководством. – Мягко, но решительно вождь поставил точку в обсуждении этого вопроса.

- И, пожалуйста, позовите лейтенанта госбезопасности Иванова с его командой, - обратился Сталин к охраннику, стоящему в коридоре, но не далеко от открытой двери, - хватит им гулять, а, то простудятся.

Охранник кинулся выполнять приказ Иосифа Виссарионовича, и через некоторое время в комнату вошли сотрудники института. По их румяным лицам и улыбкам было видно, что вечерняя прогулка им понравилась, они, весело переговариваясь, буквально, ввалились в помещение. Тут их ждал сюрприз. Кроме маршалов, с присутствием которых сотрудники смирились, они увидели самого вождя, стоящего посреди помещения и о чем-то переговаривающегося с маршалами и Ахмеровым. Вошедшая группа не очень дружно поздоровалась со Сталиным. Сталин просто сказал им:

- Добрый вечер, товарищи. У вас сейчас время ужина, вот я решил заглянуть к вам на чашку чаю. Не прогоните?

Обалдевшие от увиденного, (причем для ташкентцев присутствие Сталина было почти привычным), остальные – включая пятерых «академиков» и Мясищева, видели вождя так близко впервые.

- Проходите, товарищи, чего же вы стоите в дверях, рассаживайтесь, - Сталин был в хорошем настроении.

Вошедшие, не смея возражать, прошли и сели за свои привычные столики. Сталин и маршалы сели за столик Ахмерова. Владимир Иванович подсел на свободное место за столиком рядом, так что его место за столом с Ахмеровым осталось свободным. «Подальше от начальства, поближе к кухне» - решил Левицкий. Но святое место не бывает пустым и действительно, Сталин пригласил за свой стол Мясищева. В конец, оробевший, Владимир Михайлович сел на краешек стула и стал ждать, что будет дальше.

А дальше был почти семейный разговор, как себя чувствует уважаемый товарищ Мясищев, был ли дома после стольких дней отлучки, как он воспринял появление потомков, что собирается делать дальше и какой работой его загрузил товарищ Ахмеров.

Владимир Михайлович, поборов робость и смущение рассказал, что чувствует себя хорошо, дома не был, но знает, что там все хорошо, а к работе он приступить еще не успел и о том, что будет делать, только догадывается.

- Ну, работой вас товарищ Ахмеров обеспечит, он Наркомат обороны вместе с генштабом, так загрузил, что как видите, маршалы сами к нему на доклад ходят. Вы еще будете жаловаться на него, и проситься назад в ЦКБ-29.

- В ЦКБ не надо, - простодушно ответил Мясищев.

- Ладно, ладно, не будем о грустном, – Сталин был в хорошем настроении, - а вот домой дня на три мы могли бы его отпустить. Не так ли, товарищ Ахмеров?

И не дожидаясь ответа Ахмерова, Сталин дал распоряжение лейтенанту госбезопасности обеспечить отправку Владимира Михайловича домой, сразу после ужина, а потом через три дня сразу после 1 мая привезти его обратно.

- А можно без ужина? – попросил Мясищев.

- Можно, и передайте привет Елене Александровне и Машеньке, - напутствовал почти убегающего Владимира Михайловича Иосиф Виссарионович. Фарид Алимжанович из объективки «Википедии» знал, что Елена Александровна и Машенька это жена и дочь