Ох, а я ведь считал, что тело уже стало достаточно выносливым и сильным для каких угодно нагрузок! Вот только не учел, что при поездке верхом задействуются те группы мышц, которые у меня как раз не шибко-то развиты. Аллин после падения с лошади этому занятию уделял крайне мало внимания. А я как-то упустил этот момент и не включил верховую езду в график своих тренировок. И теперь расплачивался за это по полной! Единственное, что помогало позорно не сдаться уже через три часа пути, так это целительский артефакт. Самому, конечно, стыдно, что приходилось прибегать к нему ради такой цели, но ничего не поделаешь.

Лейтенант, который, кстати, разрешил звать его просто по имени, раз уж мы теперь в одной лодке и находимся в одном положении, замечая мои неудобства, только посмеивался.

— Ничего, Аллин, привыкнешь! — подбодрил он меня, когда мы, наконец, сделали остановку на обед.

Делать это пришлось прямо на обочине — никакого трактира в зоне видимости не наблюдалось. Да и, как здраво рассудил Орвин, нечего тратить деньги, если можно обойтись теми припасами, которые выделила нам в дорогу матушка. Пока не испортились, нам в любом случае нужно их съесть.

Вот еще, кстати, то, что не мешало бы взять на заметку. Создать что-то вроде охлаждающих артефактов для этого мира было бы нелишним. Что-то вроде переносных сумок-холодильников. А вот существующие здесь артефакты-фляги, которые сами генерировали воду, вызвали у меня самый настоящий восторг. Конечно, об огромном количестве этой самой воды речи не шло. Но на то, чтобы напоить лошадей и самим не испытывать недостатка в дороге, вполне хватало всего одной такой фляги. Чисто водный артефакт, с которым вполне справлялись местные маги.

Но к вопросу о деньгах. Благодаря выделенной матерью некоторой сумме, надеюсь, с голоду мы не пропадем. Орвин намекнул, что у него тоже есть кое-какие сбережения, но я сразу пресек это. И так был ему благодарен, что оставил выгодную службу ради того, чтобы опекать изгнанного из рода молокососа. Пусть его деньги останутся при нем. Рано или поздно я встану на ноги и смогу предложить ему полноценную службу. А те деньги, что он скопил, пригодятся на обзаведение собственным домом. Все-таки Орвин еще не старый мужик. Сорок два года. Может и женой еще обзавестись, и детьми.

Спорить Сердон не стал и даже посмотрел с уважением. Вообще наши отношения все больше становились похожи на дружеские, хотя Орвин и соблюдал некоторую дистанцию. И я его даже понимал. Еще недавно для лейтенанта я был хозяйским сыном. Аристократом, стоящим намного выше него по положению. Сходу преодолеть эту пропасть ему пока было трудно, пусть ситуация и изменилась. Да и сам он уже не имел права называться тем званием, до которого дослужился в охране моего отца. Теперь же находился непонятно в каком положении. То ли слуги, то ли телохранителя у другого простолюдина, который даже денег ему не платит. Но это я намерен был исправить сразу же, как только мои денежные обстоятельства изменятся.

День пути я все-таки выдержал, пусть и со скрипом. Видя, как я вымотан, Орвин предложил переночевать на постоялом дворе. Так что к вечеру мы свернули к ближайшему поселению, которое нашлось по дороге.

На постоялом дворе с незатейливым названием "Приют путника" было шумно и многолюдно. В общем зале витали запахи еды, дешевого пива и пота. Я невольно поморщился, но выбирать не приходилось. Да и от меня самого сейчас разило не шибко приятно. За целый день в седле пропитался запахом конского пота чуть ли не насквозь. Очень хотелось помыться и привести себя в порядок.

Уж не знаю, как появившийся будто из-под земли трактирщик с явной примесью гномьей крови сходу распознал во мне аристократа. Но склонился очень почтительно именно передо мной, проигнорировав Орвина, и произнес:

— Что будет угодно вашей милости?

Подумав, разубеждать его в своем аристократическом происхождении я не стал. Расторопнее будет.

— Нужна комната на двоих. Желательно поприличнее, — не удержался я, хоть и понимал, что автоматически обрекаю себя на лишние траты. — И хороший ужин.

Но стоило представить гадюшник с клопами, куда меня могли поселить в ином случае, как я наступил своей жабе на горло.

— Конечно, ваша милость! — залебезил трактирщик. — Все будет сделано. Изволите ужинать у себя или в общем зале?

— Пожалуй, в общем, — подумав, решил я.

Пора по полной адаптироваться к местной жизни. Понаблюдать за тем, как ведут себя люди за пределами замка Мердгрес, будет нелишним.

— За комнату пять серебряных, — осторожно сказал трактирщик, а я понял, что меня хотят безбожно надуть.

Орвин, который даже закашлялся от возмущения, подтвердил мои опасения. Пришлось красноречиво положить руку на меч и грозно зыркнуть на коротышку, чтобы не зарывался. Моему примеру последовал и Сердон.

— Простите, господин, я оговорился. Три серебряных, — поспешил исправиться торгаш.

Все равно, подозреваю, завысил цену, но спорить я не стал. Никогда не умел торговаться. Эх, ментальный дар тут бы мне точно пригодился! Понял бы, когда меня сто процентов надуть хотят.

— Надеюсь, ужин включен в стоимость? — пришел мне на помощь лейтенант, хмуро глядя на трактирщика.

— Конечно, господин! — залепетал тот, поняв, что палку перегибать дальше не стоит.

— Отлично, — я коротко кивнул. — Тогда веди нас в нашу комнату. И распорядись о том, чтобы приготовили лохани с горячей водой.

— За это дополнительная плата, ваша милость, — все же не удержался этот гад, чтобы срубить с нас еще денег. — По пять медяков с каждого.

— Три, — рыкнул на него Орвин, — и ни медяком больше!