— Пятьдесят золотых, — упавшим голосом ответил Генри.

Мысленно присвистнула. Внутренний калькулятор подсказал, что это около сотни портретов по моим текущим расценкам.

— Так что за вопросы?

— Как переоформить свидетельство о собственности, если хозяйка почила, но у нее осталось трое несовершеннолетних детей? И можно ли взять под опеку сирот… — начала я, чтобы обрисовать план работ.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ — Нет-нет-нет, — возмущенно произнес он. Даже шаг назад сделал, уткнувшись спиной в стену, лишь бы быть от меня подальше. — Я не собираюсь обманывать бедных детей и вашими руками лишать их дома! О, как придумали! Через опеку… Вы, значитца, опеку оформляете, дом себе заграбастаете, а детей куда?! В работный дом?!

Он недовольно фыркнул и поморщился.

— Стойте, — ошарашенно протянула я. — Не нужен мне дом! Пусть дети им владеют.

Я набрала побольше воздуха в легкие, чтобы объясниться. И… на секунду растеряла все слова. Он что, меня за мошенницу принял?! Стало грустно лишь оттого, что я могу производить подобное впечатление. И в то же время приятно, что я наконец-таки наткнулась на честного человека, который не поступился принципами.

— Я их родственница. — Вот тут я соврала. — Приехала проведать, а они живут в доме, который хотят изъять за долги. Я начала выплачивать задолженность на благотворительных началах, чтобы дети без крыши над головой не остались, и… — шумно выдохнула, — у меня ни на детей нет бумаг, ни на дом. К тому же я ни черта не понимаю в сроках выплаты, в прочей документации…

Моя речь сбивалась. Почему-то именно в этот момент впервые за несколько дней я дала слабину. Говорила и говорила, рассказала и про Митчела, и про свой план заработка, и про свои дальнейшие перспективы. Даже про школу, в которую хочу устроить младших, и про гильдию, куда хотела бы отдать старшего, но банально не понимала, что делать с документами. Генри слушал внимательно, не перебивал. Я видела участие на его лице и даже вину за то, что он меня неверно понял.

— А еще я хочу присвоить нашему дому статус исторической ценности, чтобы в будущем никто и не подумал забирать его себе, если и когда придется уехать. На таком месте, как я поняла, ничего путного не построишь — а уж в порядок дом мы привести сможем, — завершила я, полностью выговорившись.

Генри издал странный звук, что-то между «кря» и «кхм». Поразмыслив не дольше секунды, он тут же вставил:

— Тогда канализацию нужно проводить до этого момента, — тут же добавил он. — Потом могут возникнуть проблемы.

Вот я бы даже не подумала об этом! Чего уж там, я в своем родном мире с трудом разобралась в правовых вопросах — и то, пока петух, то бишь бывший муж, в задницу не клюнул.

— Вопросов и правда много, — пробормотал Генри. — Но вам, судя по всему, и правда нужна помощь.

Он растерянно осмотрел свою комнату, развернулся к одной из книжный стопок, достал пухлый книжный фолиант. Придерживая, пошатнувшуюся стопку ногой, заглянул в книгу.

— Я постараюсь найти лазейки по самым срочным вопросам до завтрашнего вечера и прийти с готовым… — начал говорить он, но в этот же миг верхняя часть книжной колонны расшаталась окончательно, и два толстенных сборника сорвались вниз.

Прямо на голову Генри.

Он болезненно поморщился, тут же наклонился, чтобы проверить целость книг. Неловко задел соседнюю кипу и…

Я зажмурилась, боясь пошевелиться. Когда открыла глаза, обнаружила вокруг себя разруху. Для маленького помещения она была фатальной, завалило даже люк, отрезав пути отхода.

Жуть!

В голове щелкнула безумная мысль. Хотя… не такая уж она и безумная, если еще раз посмотреть на условия жизни этого мужчины.

— Генри, — в образовавшейся тишине произнесла я. — А давайте сделаем так: вы переедете к нам на тот период, что мы будем заниматься всеми вопросами с законом. А потом, как все решится, я вам выплачу двадцать пять золотых. Дом старый, но места много. У вас будет отдельная комната… Только с мебелью напряжно.

Несостоявшийся законник поднял на меня ошарашенный взгляд и тихим голосом ответил:

— А давайте. Я составлю договор.

* * *

Домой я не шла, а летела, размышляя над тем, как все здорово сложилось. И законник под рукой, и мужчина, способный постоять за дом, если вдруг кто из коллекторов нагрянет. Удобно!

Времени, правда, много потратила.

С Генри мы условились, что он переедет утром. Наймет повозку, чтобы переправить все пожитки, договорится с Дэрией. Мне и самой следовало обсудить нового жильца с детьми.

Уже на подходе к калитке, я услышала:

— Эй… Эй, девушка-а-а!

Обернувшись, увидела женщину лет сорока. В переднике и в чепце, в длинном сером платье. Она выходила из задней двери соседнего дома, вытирая руки о висящее на плече полотенце. Видимо, служанка.

— Доброго дня! — я мягко улыбнулась.

Опекунша всегда говорила, что с соседями лучше дружить. Припоминала: «Бог видит все, соседи еще больше». Подозреваю, что за эти два года соседи заметили достаточно для того, чтобы сдать детей.

— Меня зовут Ярослава, можно просто Яра, — тут же пошла я в наступление.

— Мэри, — кивнула служанка, подозрительно на меня щурясь. — А что у вас там происходит? Ну, шум какой-то на заднем дворе.

— Колодец ставим, — предельно честно ответила я. — Возвращаем дому былую свежесть.

— А вы, собственно, кто?

— Сестра Ильзы, — не моргнув глазом соврала я.

Удостоилась еще одного пристального взгляда.

— Дык, она темненькая, а вы светленькая. И пряди такие… странные. — Служанка склонила голову набок. — Вообще не похожи.

— Так она в матушку пошла, а я в батюшку, — ответила я, продолжая выдавливать улыбку.

— Странно, не слышала о вас, — напирала новая знакомая.

Меня спас гулкий стук, доносящийся с заднего двора. Видимо, работа шла полным ходом.

— Я сейчас тороплюсь, надо работу проверить, — скороговоркой выдала я. — А давайте мы потом с вами как-нибудь соберемся за травяным отваром и все обсудим?