Шрифт:
Закладка:
Саня поднимает голову: неужели дождь? Небо раскалывается черно-синей полосой, и через несколько секунд громыхает. Капли сыплются уже не по одной, а целой стаей, толпой.
Неужели дождь, повторяет Саня.
Идет долгожданный дождь.
Святичи
Саня вынимает из рюкзака учебники и кладет в него футболку, шорты, зарядку.
Максимум на три дня, говорит она мне.
До конца не останешься? — спрашиваю я.
Скорее всего, мне будет неловко среди незнакомых людей и я захочу сбежать.
Разве вы не знакомы?
Знакомы по «Зуму», но это другое.
Все образовательные сессии проходят онлайн. Это год пандемии. Год приличного верха и неприличного низа, включенных камер и выключенных микрофонов, размытых фонов и черных квадратов. Летнее обучение — первая очная встреча. На нее едут учителя из нескольких регионов.
У автостанции стоит заказной автобус. Огромный красавец-инопланетянин среди родных уродливых пазиков.
Саня садится к окну. Автобус постепенно наполняется голосами, зачитывают список группы, ждут опаздывающих. В общий чат летят сообщения из Многоярославца, Твери, Малой Вишеры. Участники из Сибири и северных регионов собираются в Москве, у метро «Аннино» колонна автобусов.
Святичи — это такое место, говорит Юра, что-то в нем есть, каждый оставляет там часть себя, чтобы другой нашел. Кто-то находит схожие кейсы, кто-то — друзей, кто-то — наставников, кто-то открывает блочно-модульное планирование, кто-то — спасительное распиздяйство, оказывается, так тоже можно работать.
После каждой сессии участники программы заполняют лист обратной связи. Нет рефлексии — нет урока, говорят организаторы. Вы можете сократить подачу нового материала, опрос, задания, но рефлексию сокращать нельзя.
Рефлексия — как женщина, думает Саня. Урсула Ле Гуин в работе «Исчезающие бабушки» спрашивает, почему в культурном каноне так мало женщин. И сама отвечает: их сокращают мужчины.
Рефлексию сокращать нельзя, Саня запомнила.
Автобус выезжает из города и летит по асфальтовой дуге. Небо спокойное, как лицо Нинель Иосифовны, когда она входит в класс. Свет в воздухе такой прозрачный, что Сане кажется, будто это вода.
Саня выпивает стакан теплой воды — так начинается утро, с ритуалов.
Саня любит утра. Утром мир пахнет мелом. В нем много пространства. Полно тишины. Открытий. А к вечеру все закрывается: цветы, магазины, люди, — и мир опять становится громким и гетеросексуальным.
Проведи это лето так свободно, как сможешь, говорю я Сане в мае.
В июне Вера Павловна определила Саню в младшую группу школьного лагеря. Нужно было сидеть в кабинете истории с восьми до трех, помогать Татьяне Васильевне и Ирине Александровне, учителям началки, присматривать за детьми. Сопровождать первоклашек на обед, на прогулку, рисовать, читать, спрашивать.
Татьяна Васильевна говорит с детьми как с насекомыми. Кто у нас будет читать про жучка-а-а-а? Валя будет читать про жучка-а-а. Что Валя скажет нам про жучка? Жучок большо-о-ой. Какой Валя у-у-умница, какой большо-ой, как жучок.
Ирина Александровна исполняет роль плохого полицейского. Так, рявкает она, сейчас все закрыли свои ротики и молча рисуем. Кто откроет рот, будет иметь дело со мной, говорит она басом и смеется. Смотрит на Саню, подмигивает.
Саня спускается в учительскую. Там сидит Евгения Евгеньевна.
Давайте сбежим, предлагает Саня.
Надо обойти видеокамеры, включается Евгения Евгеньевна. У Веры Павловны на столе три монитора, она все видит.
Ох, пугается Саня, я ничего не замечала.
Вот так, нужно отрепетировать маршрут побега.
Они идут по первому этажу, и Евгения Евгеньевна глазами указывает на зрачки камер.
Решают двигаться в обход камер через старое крыло, куртки прячут в Санин рюкзак. По коридору уже бегут, как школьницы, и дико смеются. Толкают дверь на улицу. Дверь закрыта. Толкают еще раз.
Подходит охранник.
Вера Павловна велела вас задержать.
Что это значит? — возмущается Евгения Евгеньевна. Вы не имеете права, мы вам не преступницы.
Охранник пожимает плечами, молчит. Он устал и хочет курить, в руках у него пачка сигарет. Саня идет глазами вдоль потолка, ищет камеру.
В итоге пришлось возвращаться, писать объяснительную, говорит мне Саня.
Саня смотрит в окно и ни о чем не думает. Она снова думает уйти из школы, выйти из программы. Думает: ну какой из меня учитель. Дети не слушаются. Учителя снисходят. Для директрисы я сплошное разочарование.
Саня пьет кофе из своего желтого термоса, хотя завтракать до приезда им запретили. На месте первым делом все пойдут сдавать тест ПЦР на ковид.
Пара глотков ничего не изменит, думает Саня. Она столько себя преодолевала весь год, что теперь, этим летом, физически не может перенести ни одного, даже пустякового ограничения.
Автобус наполнен теплом, сонным дыханием. Разговаривать не хочется. Можно слушать музыку, спать, смотреть в окно. Глядя на лица этих людей, трудно догадаться об их профессии. У девушки красные дреды, у парня синяя борода.
Почему вы стали учителями? — спрашивают их каждый день.
А это как волонтерить, отвечают они. Как быть нормальным.
Автобус паркуется на площадке у деревянных коттеджей. Учителя выходят из тени на яркое солнце, рассматривают друг друга, одежду, волосы, чемоданы, сравнивают реальные тела с теми, что были в «Зуме».
После теста на ковид бросаются пить чай, кофе, сметают печенья.
Потом болтаются вокруг здания первого корпуса, бесконечно курят, смотрят в свои телефоны, разговаривают, смеются, маются.
Наконец всех распределяют по комнатам.
Саня поднимается в свой номер. Дверь открыта, Кира и Николь разбирают вещи. Саня занимает свободную кровать. Через некоторое время к ним присоединяется Лиза.
В чат присылают расписание на все дни. В 8:00 утренние практики, в 9:00 завтрак, с 9:30 до 14:00 учеба, потом обед, потом снова учеба, вечером игры, свободное время.
Саня идет прогуляться за территорию санатория. Здесь можно спуститься к реке, перейти огромное поле. Саня встречает участников обучения, видит лица из «Зума». Они гуляют парами и поодиночке, ощущают простор, которого всем так не хватает в школе.
Эти лица открыты, приветливы, при встрече они улыбаются. Они так не похожи на учителей в моей школе, думает Саня.
Она едет на три дня и остается до конца.
На завтраках и обедах они сидят вместе с Лизой.
В четвертом классе писали ВПР, я посадила двоечника с отличницей, говорю ему: списывай, а он отодвигает стул от соседки и такой: не-е-ет, я буду са-а-а-ам! А, говорит Лиза, каково! И смеется.
Саня смеется здесь каждый день. Все эти истории провала есть у каждого, каждый может написать свой стендап.
На сессиях распределяют по группам. Посещают уроки по принципу вертушки. Это забавные уроки об уроках. Всю
