Шрифт:
Закладка:
В итоге никакого романтического ужина при свечах не получилось. Кира замела на совок разбитую посуду и убрала обгоревшую свечу в шкафчик на кухне. Егор тем временем поставил в гостиной перед телевизором низенький столик, достал чистые тарелки и принес сковороду с мясом в одной руке и миску с салатом в другой. Бутылку с вином, на удивление уцелевшую в результате военных действий, он неловко прижимал к груди и для надежности придерживал подбородком. Увидев его, Кира подбежала и отобрала бутылку. «Спасибо!» – с чувством произнес Егор. – «И за одежду тоже!» «Не за что, мне было приятно!» – отмахнулась Кира. – «Мы будем ужинать здесь?» «Да, а ты против?» «Нисколько», – покачала головой Кира. – «Просто я никогда не ела за книгой или перед телевизором». «Потому что мама считает это неприличным», – закончил Егор. «Но она действительно считает это неприличным!» – рассмеялась Кира. «Ну, поскольку твоей мамы здесь нет, мы будем есть мясо, пить вино и смотреть телевизор!» Кира пощелкала пультом и остановилась на каком-то старом советском фильме. Егор откупорил бутылку, разлил вино и положил Кире на тарелку целую гору мяса. «Салат клади сама, сколько хочешь», – предложил он. – «И сильно не наедайся, потому что на десерт есть огромный йогуртовый торт – маленьких в магазине не было». «Когда ты успел сходить в магазин?» – удивилась Кира. «Когда ты мылась», – пояснил Егор. – «Купил вино и торт. Я где-то читал, что сладкое здорово помогает при стрессах». «Ты читаешь мои мысли, я только что мечтала о сладком, жирном и ужасно вредном куске торта», – закатила глаза Кира. Некоторое время они ели молча, краем глаза следя за перипетиями фильма.
– Как ты относишься к полным женщинам? – внезапно спросила Кира.
– Весьма положительно, – отозвался Егор. – Я же шел знакомится с очаровательной пампушечкой.
– По-моему, я скоро ей стану, – пропыхтела Кира. – Боже, как я наелась!
– Лучше чуть-чуть переесть, чем вечно ходить с голодными глазами, как ты это делала раньше! – парировал Егор.
– Я и сейчас хожу с голодными глазами, только совсем по другому поводу! – объявила Кира, плотоядно облизываясь. – Можно съесть на десерт кусочек тебя?
– Это на тебя так вино подействовало! – покачал головой Егор.
– Нет, это ты так на меня действуешь! – покачала головой Кира. – Кстати! – Она гневно выпрямилась. – Очень хотелось бы узнать, с кем ты разговаривал по телефону и кому объяснялся в любви!
– Я не объяснялся в любви! – в притворном ужасе помотал головой Егор. – Это мне объяснялись в любви. А я только согласился с этим.
– И кто же звонит тебе по вечерам, чтобы объясниться в любви? – прищурилась Кира.
– Бабушка! – с ухмылкой произнес Егор.
– Ба… какая бабушка? Бабушка?! – прозаикалась Кира. – Ты что, издеваешься надо мной?
– Ни в коем случае! – захохотал Егор. – Но мне жутко нравится, что ты меня ревнуешь!
– Да, ревную! – гордо объявила Кира и без всякого перехода добавила: Ну, где там твой торт?
– Сейчас принесу, – провозгласил Егор, повалил Киру на диван и поцеловал в кончик носа.
– Я не торт, ты перепутал! – запротестовала Кира.
– Да?! – искренне удивился Егор. – а я-то думал…
– Давай, съездим завтра к бабушке, – предложил Егор, когда был выпит чай и съедена четверть торта.
– Ты хочешь представить ко двору свою невесту? – лукаво осведомилась Кира. – Пора бы уже!
– И я считаю, что пора! – серьезно согласился Егор. – Я думаю, вы с бабушкой понравитесь друг другу.
– А я в этом уверена. Я нравлюсь абсолютно всем без исключения! – отрезала Кира. Ты хоть предупредил, что явишься не один? Или хочешь преподнести сюрприз?
– Разумеется, сказал, – оскорбился Егор. – Ты же не абы кто! К тому же, я хотел, чтобы ты тоже попробовала бабушкины фирменные лепешки.
В воскресенье с самого утра Киру охватило приятное чувство, словно вот-вот случится что-то хорошее. Об этом говорило все – солнце, внезапно засиявшее на хмуром свинцовом небе, поджаристый хлеб с солнечными полосками сыра и клубничным джемом на завтрак, плавный ход машины и чудесные виды поздней осени. Для Киры, практически никогда не выезжавшей за город и искренне считающей себя законченной урбанисткой, все было внове. Она вертелась на переднем сиденье Хонды, беспокойно ерзала и подпрыгивала от возбуждения. Егор молча вел машину и снисходительно поглядывал на Кирины прыжки.
Въехав в поселок, машина сбавила скорость, потому что при съезде с основной трассы хорошая дорога закончилась. Кира смотрела во все глаза. Впитывая увиденное каждой клеткой. Деревенька была небольшая – всего три улицы, тянущиеся параллельно друг другу. С одной стороны деревню обступал темный и мрачный сосновый бор, с другой было скошенное поле, за которым в легкой дымке белел березовый лесок. Дом бабушки Егора – высокая бревенчатая постройка – весело глядел на мир чистыми окнами в голубых наличниках. На крайнем левом окне ставни были закрыты, что создавало странное ощущение – как будто дом весело и лукаво подмигивает. Егор вышел из машины, Кира выбралась следом. В руках она держала пакет с гостинцами для мамы и бабушки Егора. «Заходи!» – пригласил Егор, открывая калитку. К дому вела узкая тропинка, посыпанная щебнем. Входная дверь тихонько скрипнула, и на крыльцо вышла невысокая, полная женщина в ситцевом платье и повязанном сверху голубом переднике. Волосы покрывал тонкий белый платок. Лицо, покрытое сеткой глубоких морщин, излучало тепло и светилось добротой. Кира беспомощно оглянулась – Егор копался в багажнике, вытаскивая многочисленные пакеты с продуктами и упаковки с минеральной водой.
– Здравствуйте! – смущенно произнесла Кира. – Меня зовут Кира.
– Здравствуй, милая! – ласково улыбнулась бабушка. – Красивое имя! А я – Евгения Никитична. Проходи, проходи, не стесняйся. – Подбодрила она Киру, увидев, что та замешкалась, и вошла в дом, придержав дверь, чтобы пропустить гостью.
– Ну что, бабуля, чай готов? – крикнул с порога зашедший следом Егор.
– А как же, и чай, и лепешки, и домашняя лапшичка, – степенно откликнулась бабушка.
– Как тебе не стыдно, ты же только
