Стискиваю зубы, чтобы не нагрубить ей в ответ.

- Это офис, если ты не забыла. Мой наряд хоть как-то соответствует дресс-коду.

Ответ дается мне с трудом, да еще и такой вежливый. Скашиваю глаза на резиночку на своем запястье и считаю до трех, чтобы не ляпнуть еще чего-нибудь да погрубее.

- Сегодня корпоратив, так что свободная форма одежды. Рабочий день сокращенный, в Колизей всем офисом едем, - вижу, как настроение у нее улучшается от моего непонимающего вида, - упс, а тебе никто не сказал? Ах да, ты же новенькая. Ну да ладно, не обращай внимания, лучше скажи, эта мымра когда придет?

Машет пальцем в сторону отсутствующего места за столом секретаря. Недоуменно приподнимаю бровь, а затем понимаю, кого она имеет ввиду.

- Эта мымра стоит за Вашей спиной, Ирина.

Надменный и холодный голос подошедшей Василисы Петровны, как бальзам мне на душу. И вроде как гадость никакую не делала, а послевкусие пакости очень приятное.

- А, - подпрыгивает Ирка и теряется.

И куда только девалась ее уверенность и холеность.

- Ох, я не Вас имела ввиду, дорогая Василисочка Петровна, - начинает она почему-то трястись и лебезить перед женщиной.

- Что Вы, собственно говоря, хотели? – спрашивает моя коллега, а сама подходит к своему законному пока что месту.

- Да я документы принесла, срочные, Глебу на подпись.

- Глебу Андреевичу, Вы хотели сказать? – не дает той оправдаться и гасит пыл ее еще больше.

-Д-да, - сразу тушуется одноклассница, сразу теряя и весь свой фешенебельный лоск, и ауру хищницы, - и вот, шоколад Ваш любимый, бельгийский…

Договаривает еле слышно, протягивает по столу упаковочку чего-то белого. Как могу, вытягиваю шею, но рассмотреть название поотчетливее не могу.

- Сегодня у начальства дела, на неделе подам на подпись, в порядке срочности, так сказать, - проявляет вредность Василиса Петровна, деловито поправляет свои очки и включает монитор, - Вы что-то еще хотели?

- Нет! - неожиданно рявкает Ира, быстро сменившая милость на гнев.

Я аж подскакиваю от неожиданности, наблюдая за этим странным представлением. Ирка выскакивает из приемной, будто за ней черти гонятся, со стуком хлопает дверью. Слышно, как зло стучат ее шпильки по паркету.

- Крысы, - констатирует женщина, смотря ей вслед, а затем отвечает на мой вопросительный взгляд, - здесь все такие, как только что нужно – так задницу лизать готовы, как только им не нужна – так ты пустое место. Так что вот вам урок первый – нечего им поблажки делать.

Я задумчиво присаживаюсь на свой стул, старательно при этом держа вешалки, на которых пиджаки.

- Вы из-за этого увольняетесь? – спрашиваю у нее, авось прокатит.

- Что? – усмехается она, а затем разрывает бумажки, которые ей только что дали, и кидает в мусорку.

А вот на вопрос не отвечает. Увиливает. Есть, о чем задуматься.

- А зачем Вы… - подаюсь вперед, не понимая, что происходит.

- Урок второй, Мария Александровна. Прежде чем нести что-то шефу на подпись, сами внимательно ознакомьтесь с документацией, кто знает, что там понаписано.

И на этом замолкает, впиваясь взглядом в монитор. А вот мне становится как-то не по себе. Словно она меня о чем-то предупреждает, но прямо говорить не может. Я гипнотизирую порванные листочки, но затем усилием воли поворачиваюсь к своему компьютеру. Но глаза нет-нет да норовят скоситься вбок. Выдыхаю. Вроде помогает.

- А шоколад кстати вкусный, угощайтесь, - протягивает в этот момент она мне на салфетке кусочек.

Внутри я мнусь, а вот руки знай себе помнят, как тянуться к сладенькому. Только беру в руки шоколад, как тут в кабинет заходит шеф. Одет как всегда с иголочки. Костюм на этот раз серый, рубашка кристально белая, красный галстук. Явно на корпоративчик нарядился, делаю вывод с неудовольствием. Меня то ведь никто не звал. Ну, ничего, если гора не идет к Магомеду, то…ну, дальше все понятно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Доброе утро, дамы, - проявляет чудеса воспитания, затем смотрит более пристально уже на меня, - а, Мария, вы все же принесли мои вещи. Идемте, повесите их в моем шкафу.

Достает ключ, открывает дверь, я еле успеваю встать следом. В одной руке шоколад, в другой вешалки. И так тороплюсь поспеть за ним, что совершенно не смотрю под ноги. И спотыкаюсь о порожек. Не удерживаю равновесие и падаю прямо на пиджаки. Ой, мамочка, как коленка то болит.

- Вы в порядке? – кидается ко мне Глеб Андреич, помогая встать.

Перевожу дыхание, не выпуская его одежду из рук, и не сразу замечаю, куда смотрит мужчина. Брови насуплены, взгляд хмурый, но губы почему-то подрагивают.

- И почему я не удивлен? – вскидывает глаза к потолку шеф и в два счета забирает у меня вешалки.

И когда он переворачивает их передом ко мне, я замечаю на черном пиджаке белое размазанное пятно. Судорожно поднимаю руку и не вижу там сладости. Опускаю глаза на пол и со стоном смотрю на распластанный на паркете кусочек.

- Мамочка, - голос мой дрожит, сама я на грани истерики.

Да закончится эта полоса неудач уже когда-нибудь, а?

- Я все исправлю, - поднимаю голову и пытаюсь отобрать у него его испорченную собственность.

Но не выходит. Он поднимает руку так высоко, что я, даже пару раз подпрыгнув, никак не достаю.

- Вы уже попытались, Мария, - говорит строго, но глаза при этом, как мне кажется, смеются, - дальше я сам. А вы лучше принесите мне документы на подпись. Василиса Петровна вам все объяснит. Все, идите. Жду.

И выталкивает меня из своего кабинета, плотно при этом прикрыв дверь. С тихим то ли воплем, то ли рычанием закрываю лицо ладонями. Прекрасное начало дня, что я могу сказать.