Шрифт:
Закладка:
Искалеченный шлюз продолжало возносить в небеса. Если сейчас выпрыгнуть, она разобьется насмерть. Майра, Абдус и Лау Пинь, как и сама Бет, отчаянно цеплялись за все, что под руку подворачивалось. Наконец шлюз опустили на корабль, в грузовой контейнер.
Стены иномирного судна были большей частью прозрачны, словно из очень толстого, чуть затемненного стекла. Бет и остальные перекатывались или карабкались внутри исковерканного ящика-шлюза, пытаясь углядеть, что стало с «Эросом», – и увидели, как еще более крупный манипулятор сомкнул когти на челноке, перемещая его в ангар корабля чужаков. Механизм этот наверняка ужасающей мощи.
Корабль поднялся – резко, быстро, без предупреждения, Бет вжало в прозрачный гладкий пол грузового отсека, утыканный клиновидными выступами, такими большими, что она с трудом охватила один обеими руками.
Голос Лау Пиня перекрыл всеобщий галдеж:
– Тананарив? Тана… Бля, черт!
– Лау Пинь, где ты?
– Она тут, в отключке… нас бросает по стенам. Да, она без сознания. Я уверен, у нее рука сломана.
Перегрузка ослабла, исчезла. Ей на смену пришло ощущение свободного падения.
Вцепившись в клинья, они ждали.
11
Бет встряхнулась, пытаясь собраться с мыслями и не потерять чувства времени. Она не поверила, глянув на дисплеи скафандра: неужели прошли дни? Она оглядывалась, чувствуя дурноту. К горлу подступала желчь. Она сжалась, судорожно сглотнула, оттеснила это ощущение. Не время сейчас блевать.
Моргая, она вгляделась в проплывавший под ними пейзаж. Под ногами зияла бездна космоса. По сторонам торчали какие-то слябы, балки, стены, уступы. Обратная сторона Чаши. Временами в поле зрения проносились какие-то механизмы, конструкции, некоторые из них что-то делали. Живых существ не было видно. Одни роботы да шлюзы. Странное, подавляющее зрелище. Она медленно перекатилась по полу. Тело ее онемело, словно на все органы надели фильтр. Часы ушли, чтобы привести в чувство отряд и организовать жалкое подобие рабочего совещания.
Фред очухался раньше остальных. Он увлеченно глядел вокруг и что-то бормотал, надиктовывая скафандру заметки.
Другие в основном занимались несчастной Тананарив, а также привязывались к выступам и альковам в стенах на случай повторных кувырков. Если не считать ушибов и синяков, все отделались легким испугом. Тананарив же сломала локтевую кость. Она стиснула зубы и отмалчивалась на все вопросы. Ей попытались наложить бандаж, с предсказуемо сомнительным результатом. Оказалось, что у Тананарив вдобавок сломано несколько ребер, но с этим и вовсе ничего нельзя было поделать. Майра впрыснула обезболивающее через скафандр, Тананарив посидела некоторое время, сдерживая стоны, затем облегченно обмякла.
Меж тем ящикообразный корабль чужаков миновал участок Кубка мира, изогнутый на манер донышка вока. Сквозь стены отсека проникало очень мало шума, перегрузка накатывалась и откатывалась, но звука ракетных двигателей слышно не было. Оставалось предположить, что корабль движим магнитным взаимодействием и парит над поверхностью так низко, что кривизна ее при визуальном восприятии почти теряется. С такого расстояния удавалось различить отдельные шестиугольные секции грандиозного зеркала с неубедительно крошечными двигателями на тыльных сторонах. Все эти устройства были смонтированы на сетке, выглядевшей отсюда не толще паутины.
Путешествие предоставило им первый шанс что-то разглядеть за пределами огромной тюрьмы. На угольно-черном фоне сияли звезды, надвигались и проплывали исполинские металлические балки, что-то едва слышно клацало, щелкало, похрустывало – обыкновенно звуки эти сопровождались подергиванием и нарастанием электромагнитного шума.
Корабль двигался по восходящей вдоль Чаши, начались участки, покрытые огромными антеннами, размером с квартал мегаполиса каждая. Антенны перемещались соответствующего размера манипуляторами. Бет казалось, что они наблюдают сзади исполинский массив радиотелескопов, расположенных в заполняющей плоскость укладке. Однако антенны, если это они, были вроде бы не очень толстыми. Что еще это может быть?..
Зеркала.
Они уже наблюдали зеркальные зоны, пролетая через струю. Абдус рассчитал, что зеркала отражают звездный свет обратно на светило, создавая раскаленное пятно на его поверхности и тягу самого плюмажа. Что до этих отражателей, то антенны могли перемещаться, пристраиваться друг к другу или расходиться, очевидно, регулируя положение зеркал по ту сторону «лифтовой шахты». Весь этот массив походил на ранее виденные Бет интеллектронные телескопы, но предназначался не для наблюдения за звездами через космос. Устройства толкали через него собственное солнце.
Корабль чужаков с негромким шумом полз по задней стенке Чаши, пожирая время и пространство. Иногда он, порыкивая, ускорялся, иногда нет. Казалось, что Большим Птицам третьей разновидности высокая гравитация не очень-то по нраву. И неудивительно, при их-то размерах.
Они съедали выдаваемую скафандрами кашицу и продолжали испытывать голод. Но не жажду: скафандры перерабатывали выделяемые жидкости. Говорили в основном о еде. О том, как действовать, если припасы кончатся. Рассуждали, каков должен быть примерный рацион такого здоровенного существа, что именно оно ест и смогут ли земляне приспособиться к его меню. Толчки, рывки, клекот, шипение. Майра снимала кадр за кадром на свой коммуникатор. Связи, разумеется, не было.
Бет видела, что ее отряд держится стойко. Хорошо, ну а Фред? Смотрит ли он наружу или погрузился в недра собственного сознания?
Делать было нечего: переглядываться да отгонять тревогу.
Хронометры скафандров отсчитали еще четыре стандартных дня.
12
Адреналин в крови упал, и они постепенно замедляли темп. Клифф прямо чувствовал, как из его соратников вытекает жизненная энергия, оставляя горький привкус на губах. Они перешли на трусцу, потом на шаг. Он сам дышал отрывисто, с натужным свистом. Сквозь перистые облака, собравшиеся над этой местностью, красновато просвечивала Викрамасингх. Странный многоярусный лес тянулся во всех направлениях. Несколько уровней высоченных деревьев прослаивало открытое пространство. Клифф задумался, стало ли это результатом эволюции, призванным поставлять колышущимся на ветерке длинным высоким ветвям примерно одинаковое количество солнечного света. Диковинные деревья с распушенными кронами становились все выше по мере подъема на гребень холма и спуска по склону. Деревья эти зачастую были очень толстыми у кроны, с твердой древесиной.
Он замечал множество пташек: те носились в ветвях, иногда взлетали в небо, где в основном и парили некоторые из них, ширококрылые, огромные. Писк и чириканье эхом отдавались под лиственным шатром. Оставаться в воздухе при силе тяжести 0,8 g, несомненно, легче – крупными шумными стаями в небесах пролетали и птицы поменьше.
Он усилием воли заглушил в себе биолога и сконцентрировался на главном: вероятных преследователях. Те не показывались: уже два часа минули безо всяких происшествий. Земляне во все глаза настороженно следили за
