А ранней весной Аннушка порадовала меня известием, что она беременна. Конечно этой радостью мы поделились с родными. Они порадовались вместе с нами.

Я был очень рад.

И даже горд.

Конечно я был бы очень рад наследнику, но, знаете, мне все равно кем будет ребенок мальчиком или девочкой. Я наверное не нормальный мужчина. Обычно мужчины желают, чтобы родился наследник.

А вот мне все равно.

Правда.

Я буду рад рождению этого ребенка.

Я уже рад этому ребенку.

Аннушка чувствовала себя хорошо. У нее почти не было утренней тошноты, ее не тянуло на соленое. Она прекрасно выглядела. И у нее уже начинал сформировываться животик.

Это было так необычно.

Конечно я видел беременных женщин, но тут все совсем по другому. Это была моя жена и она была беременна.

А потом ребенок начал шевелиться. И даже я уже несколько раз поймал его толчки.

Было это ночью. В первый раз я проснулся оттого, что меня в бок толкнул живот Аннушки. Так ощутимо толкнул! Я после этого даже заснуть долго не мог.

А Аннушка еще и посмеялась надо мной

— Ну что отец, получил!

— А тебе не больно? — ошарашено спросил я

— Ощутимо… — улыбнулась она

Вот так моя семейная жизнь набирала обороты.

Скоро в семье Медведевых будет еще на одного члена больше.

На день родов я заготовил жене подарок — серьги и подвеску из лазурита.

Очень красивые украшения.

Думаю на Аннушке они будут потрясающе смотреться.

Пока что они делали в шелковом мешочке и ждали своего часа.

А еще на семейном совете было решено, что рожать я повезу Аннушку домой в Зауральск. Вот весна наступит, весенняя слякоть пройдет и можно будет отправляться.

Так и текло время к весне.

Из моей головы уже совсем выветрился тот вечер, когда мы с Аннушкой обручились, а потом у меня было это жутко реальное ведение Агаты.

Кстати, семья Агаты тоже уехала из северной столицы уже в конце осени.

По слухам они переехали куда-то на юг, где зимы короче и теплее, а травяные пастбища бескрайние. Там лошадям привольнее…

О самой Агате я уже тоже думать забыл.

В моей жизни сейчас все просто замечательно. И это главное.

Весна оказалась затяжная в этом году. Снег то таял, то опять выпадал. Причем за одну ночь он снова выпал по колено. А до этого практически все растаяло.

И уже так хорошо становилось, поти все подсохло и вот опять!

Так с переменным успехом время двигалось вперед и мы уже стали потихоньку готовиться с Аннушкой в путь. Еще месяц и можно будет ехать.

Аннушка тоже волнуется, но молодец не мотает никому нервы. Хотя, говорят в ее положении женщины бывают излишне нервны.

Удивительно или нет, но мне с Аннушкой комфортно.

И вот в это благополучие ворвалась беда.

В один солнечный день Аннушка со служанкой пошла прогуляться.

Основной снег уже растаял, но на улице было слякотно.

Аннушка то ли оступилась, толи поскользнулась, но она упала. И не просто упала, а еще и прокатилась кулем прямо в канаву. Служанка ей на помощь кинулась. Из канавы они еле выбрались. Прохожие помогли.

Скользкие склоны никак не давали им выбраться. Прохожие помогли добраться Аннушке и служанке до дома.

Мать встретила их, уложила Аннушку в постель.

Помыли и переодели ее, напоили чаем, согрели.

Я пришел домой вечером и мне рассказали, что случилось.

Аннушка спала, когда я заглянул в опочивальню. Не стал ее беспокоить. Служанка была постоянно при ней. Потом я отправился спать и отпустил служанку.

Аннушка просыпалась, немного перекусила, выпила чая и уснула, а я лег рядом и обнял ее.

Ночью у нее открылся жар.

Она металась и жаловалась, что болит живот. Я тут же послал за лекарем. Он пришел незамедлительно и прихватил с собой повитуху. Все таки беременные женщины — это по части повитухи.

Ночь была жуткой!

Аннушка потеряла ребеночка.

Должен был родиться мальчик…

Аннушка очень ослабла и при этом у нее не прекращалось кровотечение.

Она опять горела.

Мы все не спали в эту ночь. Мы делали все, чтобы помочь Аннушке.

Ей было плохо. Она отключалась, приходила в себя. Мы обтирали ее прохладными полотенцами с уксусом, поили ее травками, поддерживали как могли.

Под утро ей, вроде, стало легче.

Она посмотрела на меня печально и сказала

— Прости меня, Алексей, что не смогла уберечь наше дитя!

— Мы с тобой только жить начали. У нас еще все впереди. А сейчас поспи. Тебе надо восстанавливаться. Думай о том, что у нас еще будут дети.

Она закрыла глаза и затихла.

Я посидел рядом с ней, прислушиваясь к ее тихому дыханию.

Уснула.

Пусть спит. Сон для ее сейчас самый лучший целитель.

Так и сам лекарь и повитуха сказали.

Спи, моя Аннушка!

Я оставил ее одну.

А наверное не должен был…

К полудню я уже был вдовцом.

Аннушка умерла тихо во сне.

Я сам послал служанку посмотреть, как там Аннушка, проснулась ли, не хочет чего. Служанка вернулась вся в слезах и не могла ничего сказать, только рукой показывала в сторону наших комнат.

Я сорвался с места и кинулся в опочивальню. Аннушка лежала в той же позе, в которой я ее оставил, только она больше не дышала и ее тело уже остывало… Вот так я и стал впервые вдовцом.

Я не любил Аннушку, но я очень хорошо к ней относился.

Она стала частью моей семьи, а семья — это святое. И я тяжело переносил потерю.

Двойную потерю. Вначале ребенка, а потом и жену.

Мой траур длился больше года.

И в конце моего траура опять в городе появилась Агата. Сам ее видел, но даже подходить к ней не хотелось. Хотя она видела, что я ее заметил и улыбалась самой приветливой улыбкой.

В день смерти Аннушки в моей голове опять всплыла сцена из вечера нашего обручения.

Агата.

Страшная в своем безумии и слова ее страшные. Верить во все это по прежнему не хотелось. НО!..

Аннушки нет.

Ребенка нет.

Глава 14

Я женился повторно спустя почти два года.

Новая моя жена была из хорошей семьи, род свой брала из семьи воинов. Ее отец и сейчас служил при царском дворе.

Она была стройной темноволосой девушкой с серыми глазками и пухленькими губками.

Возраст у нее был совсем юным.

Звали ее Зинаида.

И все у нас складывалось хорошо. Жили мы дружно.

Вот только бабушка