радостно поспешил к нему.

— Бзиа убеит (Добро тебе видеть), — так же добродушно кивнул мо́лодец и быстро выскочил из машины, приветствуя и нас.

Мужчины на родном наречие перекинулись парой фраз, и наш гид махнул нам рукой.

— Садитесь-садитесь, дорогие!

— Что, а этот шкет не может сейчас доставить нас на своей машине в Сухум? — хмуро спросил Сергей у Эшбы.

— У него нет прав, — мотнул головой наш гид, похоже явно уже издеваясь над моим партнёром.

— Блеск!

Наша группа явно приободрилась и поспешила к новому транспорту.

— Только не гони, как этот! — недовольно буркнул Шабалин нашему спасителю.

Эшба помог мне подсадить Зою, которую вверху заботливо подстраховала Алиса.

К счастью, темнота основательно опустилась на головы, не давая тщательно рассмотреть друг друга. Всем нутром чувствовал на себе испытующий взор Сергея, которому видимо жена рассказала о своей давней связи со мной. Отлично, этого мне точно не хватало, хотя сам не лучше. Надо было обсудить всё заранее с бывшей.

Автомобиль остановился возле плохо освещенного дома, за ворота которого вышли двое мужчин в национальной одежде и тепло поприветствовали нас.

Внутри дома оказалось намного светлее и теплее. Хозяин важно приветствовал нас, приглашая отужинать с его семьёй и принять заботу и кров его дома.

С трудом смог напомнить мужчинам о необходимости медицинского осмотра для пичуги, которая стояла за моей спиной и пыталась найти удобное положение для себя.

— Моя жена осмотрит твою, — изрёк хозяин и махнул рукой женщине в длинном темно-зелёном платье.

Та покорно поднялась и увлекла за собой Зою.

— Твоя жена в надёжных руках, — почтенно заверил мужчина.

— Благодарю, — вежливо склонил перед старостой голову.

Алису так же увела одна из женщин, а наша мужская рать оказалась приглашена к столу, где хозяин подал коньяк и водку, от которой отказаться не имел права.

Если после двух я не переставал думать о Зое, так после четвёртой потерял счёт времени. Стол наполнился едой, крепкие напитки сменило домашнее вино, а вокруг нас ни одной женщины. Оказалось, что женщин почивали отдельно за другим столом, за которым так и не обнаружил свою пичугу. Обратиться к супруге хозяина не рискнул, опасаясь горячности абхазского народа, поэтому решил сослаться на усталость. Поблагодарил старосту дома за угощение и приют и поспешил наверх, ища комнату, где разместили Зою.

Нашёл в конце коридора и тихонько вошёл. На тумбочке у изголовья постели мягким свечением горел ночник и томилась тарелка с не тронутыми фруктами. Пахло чем-то сладко-ментоловым. Сама Зоя лежала под одеялом, свернувшись калачиком. Приблизился ближе, заглядывая в спящее лицо. Откинул в сторону кудряшку, желая рассмотреть эту летнюю девушку лучше, но моя манипуляция, видимо, разбудила её.

— Ты долго, — в голосе распознал ноты обиды.

— Прости, нельзя было огорчать хозяина и быстро покидать застолье. — Как малыш? Что она сказала?

— Всё в порядке. Говорит, что есть сердцебиение. Ему и мне просто нужен отдых. Но почему я до сих пор его не слышу? Прошу отвези меня завтра в больницу, прямо с утра. Я очень боюсь.

В голове тут же всплыло лицо Шабалина. Чертово совещание с контрактом на миллионы. Я никогда не пропускал выгодные сделки тем более ради женщин, но…

— Хорошо, обязательно. Не переживай так. Малышу это вредно, — и снова коснулся живота.

Зоя задумалась, а после горько усмехнулась:

— Пару дней назад я отчаянно искала способ его убить, а теперь… Теперь с ума схожу от страха, что его вдруг не станет. Матвей, ты изменил всё. И я… Я безумно тебе благодарна.

Не успел ничего ответить на это признание, как в мою руку влетел жесткий толчок изнутри.

— О, доброе утро, чемпион! — радостно поприветствовал я нашего главного тихушника.

— Ну наконец-то! Доброе утро, родной! — пичуга счастливо обняла живот, накрыв ладонями мои, и начала смеяться вперемешку со слезами. — Что же ты так долго спал? Мамочка уже забеспокоилась.

— Да, не шути так с мамочкой больше, иначе она дядю Матвея вообще в гроб вгонит.

— Это ещё почему? — возмущенно засмеялась рыжая. — Я наоборот была сегодня тише воды, ниже травы… Не заметил?

— Ещё как заметил, из-за этого весь день искал причины, чтобы снова заткнуть тебя поцелуем, — ответил с лёгким укором, введя рыжую в ступор.

Зоя уставилась на меня в упор, скользя глазами по лицу и спускаясь ниже. Облизала губы, словно увлажняя перед поцелуем. Мы оба хотим и оба думаем об этом. Чёрт! Ещё ни к одной девушке меня так сумасшедше не тянуло.

Рыжая выдохнула, намереваясь что-то сказать, но не дал и, поймав за затылок, прильнул к губам. Ответила, закружив все эмоции в стремительный водоворот, куда оба упали с головой. В нашем случае на постель. Чувствовал её пальцы, что жадно залезли под толстовку и гладили кожу на спине. Тепло наших дыханий в сладостном поцелуе отключило все тормоза и запреты. Безумно хотелось в её ауру, в её душу, в её жизнь. Неважно, что мне в ней раньше не было место, я пробьюсь.

Навис сверху, испивая свою непокорную птичку, глубже и глубже проникая импульсами в каждую точку нашего соприкосновения. Стянул толстовку, облегчая ей доступ к себе, сам же прорывался под декольте и целовал там, где сладостнее всего.

Зоя застонала, вожделенно извиваясь и желая соития не меньше моего. Подойдя, однако, к финишной прямой наших ласк, четко осознал, что нас в постели трое.

— Ляг так, — повернул девушку на живот, не разрывая цепь поцелуев по телу.

— Нет-нет… Ребенок, — запротестовала пичуга, переворачиваясь на спину. — Нет, и так тоже не то. Подними мне ногу… Нет, не удобно.

— Давай боком, — пыхтел над выбором удобной позы, понятия не имея, как заниматься любовью с беременной.

— Я тебя не вижу, — пожаловалась Зоя, снова поворачиваясь на спину и желая целовать.

Кровать под нами натужно скрипнула и рухнула на пол. Пичуга охнула, а я скооперировался, чтобы снова оградить свою птичку от беды.

— Кажется сломали ножки, — пискнула Зоя и уткнувшись мне в плечо глухо захохотала.

— А мы даже ещё не начали, — подхватил её смех и нежно поцеловал в висок.

Отсмеявшись, Зоя ласково посмотрела на меня и тихо молвила:

— Давай просто спать.

Глядя в лазурь глаз, понимал всю мудрость её решения — в наших жизнях всё и так слишком сложно, чтобы обременить ещё большими сложностями. Поцеловал уже сдержано и нежно, гладя пушистые кудряшки. Лёг рядом, снова принимая роль её подушки для беременных.

— Спокойной ночи, Матюш, — робко молвила пичуга, утыкаясь носом мне в шею.

И тебе сладких снов, моя милая птичка!

Глава 19

ЗОЯ