Делаю шаг назад и спотыкаюсь. Данай тут же подхватывает меня за здоровую руку и не даёт упасть.

— Не смей! Не смей прикасаться ко мне! — мой гнев, не смотря на страх, прорывается наружу, и я со всей силы отталкиваю его, — Никогда больше! Не подходи ко мне!

Меня начинает трясти со страшной силой, горло сковывает стальной обруч, трудно дышать и я судорожно пытаюсь сделать вдох. Ноги подкашиваются, и я падаю. Данай успевает подхватить меня. Перед глазами всё плывёт, но я ощущаю, как быстро он идёт со мной на руках.

Я ощущаю его сильные руки и слышу, как сильно колотится сердце в груди.

— Потерпи любимая, мы скоро придём. Клиника уже рядом…

Любимая? Любимая?! К чему эта очередная ложь? Не хочу… Не хочу ощущать силу его рук! Не хочу слышать его ласковый голос! Не хочу, чтобы он называл меня любимой!..

НУ ЧТО Ж, РОДНЫЕ МОИ ЧИТАТЕЛИ! КАК ВАМ ПРОДА? КАК ДУМАЕТЕ, ЛЕГКО ЛИ ДАНАЮ БУДЕТ ВЕРНУТЬ ЛИОРУ? И ВЕРНЁТ ЛИ? ПОВЕРИТ ЛИ ОНА В ЕГО ЛЮБОВЬ?

ДАНАЙ

Меня немного отпустило лишь тогда, когда я передал Лиору врачам. Всё это время моё сердце просто выпрыгивало из груди и разрывалось от боли, когда я видел, в каком она состоянии. Едва стоит на ногах, вся трясётся. И это я довёл её до такого состояния!

Позднее я убедился в этом. Её реакция на меня — физическое проявление паники. Когда я был рядом, она впадала в тревожное отчаяние. Дрожь, удушье, сбой ритма сердца, мышечные спазмы, когда она не могла контролировать свои части тела: то немели руки, то отказывали ноги. Психиатр, которого посоветовал пригласить лечащий врач Лиоры, лишь подтвердил это.

Я же с ужасом наблюдал эту реакцию первые несколько раз, не в силах поверить, что именно я тому причина. Но, наблюдая на видео, как она ведёт себя в остальное время, когда меня нет рядом: спокойно и размеренно, я понял, что эта реакция только на меня…

И сходил с ума. От желания видеть Лиору, прикасаться к ней. Но в то же время понимая, что она этого не хочет.

ЛИОРА

— С чем ассоциируется у вас ваш муж?

Врач — психиатр задумчиво смотрел на меня из-под своих огромных круглых очков. Доктор Янкович, пожилой русский еврей, лучший в своей области, как мне сказали. Я уже в шестой раз пришла к нему на приём. И сегодня он впервые заговорил со мной о Данае. Я вздрогнула и увидела, что он заметил эту реакцию.

— Помните, о чём мы говорили в прошлый раз? Если вы не готовы на что-то отвечать, не отвечайте.

Я кивнула.

— Я не знаю… Я, просто не могу сформулировать…

— Попытайтесь, вдруг получится.

Я задумалась на мгновенье, представляя Даная. И как всегда моё тело начало выдавать неконтролируемую реакцию даже на мысли о нём: дрожь и усиленное сердцебиение. Первые несколько раз я даже не поняла, что именно происходит. А потом до меня дошло, что я даже не могу это контролировать, если он рядом. Особенно тогда, когда просто упала и поняла, что мои ноги не слушаются меня, меня словно парализовало на несколько минут…

Я встряхнулась, пытаясь собраться с мыслями.

— С бездной. С огромной, чёрной, бесконечно страшной бездной, — ответила я, глядя в окно, зная, что доктор наблюдает за мной, — которая поначалу притягивает к себе словно магнит, а потом поглощает тебя. А стоит тебе выбраться, эта бездна всё равно в тебе. Она оставляет свой липкий, удушающий страх…

Я потёрла о джинсы свои взмокшие ладони, чувствуя, что и на лбу и на шее появилась испарина, хотя в кабинете исправно работал кондиционер.

— Вы можете контролировать этот страх?

Я отрицательно покачала головой.

— Вы можете сформулировать, чего именно вы боитесь в отношении мужа. Он применял когда-либо по отношению к вам физическое насилие?

Я опять отрицательно покачала головой. Он никогда не поднимал на меня руку. И свой страх… Я не могла чётко сформулировать его причину. Ну да, я боялась, что он снова обманет меня и причинит моральную боль. Но, чтобы ТАК бояться?! Кажется, это совсем ненормально…

ДАНАЙ

Острое паническое расстройство. Вот какой диагноз выявил у Лиоры психиатр. И я являюсь главным триггером её панических атак. Поверить сложно, а принять ещё сложнее. Особенно тогда, когда вижу её лишь издалека, опасаясь подойти ближе и навредить.

Она выздоравливала и вновь превращалась в цветущую девушку. Только вот мне приходилось в основном наблюдать за этим по видеозаписям с больничных камер видеонаблюдения.

Дана также успешно проходила реабилитацию и уже могла прямо сидеть в инвалидном кресле. Через пару месяцев она будет ходить, обещали врачи. И это не могло не радовать.

— Я ведь ещё смогу стать знаменитой балериной, — улыбаясь, говорила сестра, — пусть и через несколько лет, но я добьюсь этого!

Я потрепал её по волосам.

— Конечно, всё так и будет, — подбодрил я её, ощущая неприятную горечь в душе.

Лиора… Она больше никогда не вернёт свой голос. И пусть она согласилась на операцию по восстановлению, таким как прежде, он уже не будет никогда…

ЛИОРА

Дни, проведённые в больнице, тянулись бесконечно долго. Недавно мне сделали несколько операций. Одну косметическую, вторую по восстановлению голоса. Меня предупредили, чтобы я не ждала чуда, таким, как прежде, мой голос уже никогда не будет. Я восстанавливалась, посещала психотерапевта, пила необходимые препараты, в том числе и антидепрессанты.

— Я хочу серьёзно поговорить, — сказал мне вчера Данай при короткой встрече, — дай знать, когда будешь готова. Это очень важно.

Он не подходил ко мне близко, не прикасался, а в последнее время вообще не показывался мне на глаза. И это было прекрасно. Но поговорить, всё выяснить следовало. Я иногда слышала обрывки разговоров, долетающих из соседней палаты. Я знала, что там находится сестра Даная. Иногда, если двери были открыты в обеих палатах, я слышала его голос и замирала: хоть бы он не зашёл ко мне!

Из одного такого услышанного разговора я поняла, что девушку кто-то толкнул под колёса моей машины. И теперь я очень хотела узнать подробности. Поэтому сегодня, собравшись с духом, попросила одну из медсестёр позвать его.

Данай не заставил себя ждать. Он вошёл, а меня снова затрясло, но я сжала зубы. Я не буду на него смотреть… Только слушать! Я встала с кровати и подошла к окну, рассматривая набережную.

— Ты хотел поговорить, — тихо сказала я, кутаясь в объёмную кофту, словно она могла защитить меня от него, — я готова выслушать…

— Хорошо. Я