Шрифт:
Закладка:
— Уверены, что они не придут сюда вновь?
— А должны? — удивился Тчаал.
— Ну давайте рассуждать логично. Им известно, что я путешествовал со своим рабом и его семьей, и бывшей рабыней лорда. Когда я сдамся, то буду один. После побега, они могут решить, что я захочу вернуться за рабом. Так что на мой взгляд высок риск, что армия королевства зайдет в поселения и перережет к чертям все население вместе с Тчаалой и его женой. Или другой вариант, они в курсе, что Тчаал мне дорог, они так же зайдут в деревню, но уже не будут всех резать, а просто возьмут в плен все поселение. Хуже всех будет Тчаалу и его семье, все по той же причине — ты мне дорог. Они начнут вас мучить и пытать. Разошлют по всем близ лежащим городам послание, которое будет предназначаться мне, о том, что вы в заложниках. И ладно ты, Тчаал, ты здоровый мужик, пусть пытают тебя в свое удовольствие, но ведь у тебя есть сын. Как отец, я не могу позволить такое. Значит придется вернуться, ну и к чему тогда это все затевалось?
— Логично, — согласился Мбоом.
— Значит нет никаких шансов, что вас не казнят? — спросил Тчаал.
— Не знаю, — ответил я. — Возможно мне предложат служить королю, хотя это маловероятно. У вас же нет никаких магических приемов, которые могли бы заставить раба служить своему хозяину?
— Нет.
— Значит такой вариант мне не доступен, я слишком силен и непредсказуем, чтобы находиться рядом с высокопоставленными чинушами. Поэтому, скорее всего меня постараются казнить как можно скорее.
— Почему у тебя нет никакого желания сопротивляться? — закричала Аслог.
— Зачем? — устало спросил я. — Посмотри на меня! Я человек из другого мира, где жил счастливо, у меня была семья, которых я очень сильно любил и до сих пор люблю. И только я решился отпустить прошлое и начать жизнь с нуля, как меня предает человек, которому я верил и убивает мою любимую женщину. А потом убивают и ребенка, который просто путешествовал со мной. Я в отчаянье, Аслог. Я не хочу больше причинять зла тем, кто мне дорог. А если я останусь в живых, то больше не смогу быть ни с кем близок, иначе ему грозит опасность.
— Так ведь можно будет скрыться, — Аслог не унималась.
— От Гёльта? От человека, который прожил тридцать тысяч лет и знает каждый уголок этого мира? Сомневаюсь.
— Его нужно убить! — Тчаал ударил кулаком по столу.
— Его съедал дракон и он восстанавливался. Что я могу с ним сделать?
— Но тогда зачем ты за ним охотишься?
— Я не знаю. Я хотел мести. Да и сейчас хочу всем сердцем отомстить за Лилит. Но понимаю, что у меня нет ничего, что могло бы убить его. Поэтому, возможно, для меня лучшим вариантом будет смерть.
В помещении повисла тишина. Но я продолжил есть как ни в чем не бывало. Что-то я голоден и подозрительно спокоен. А может мой жор — это результат стресса, который по-другому мной не ощущается.
— Но если вас убьют, а Гёльт действительно хочет создать злого бога, то нашему миру все равно долго не осталось, — тишину нарушил вождь.
— Возможно.
— Тогда вам нужно сопротивляться и попробовать спасти нас.
— Мне это зачем? — я ответил довольно холодно и даже немного грубо. — Мне плевать на этот мир. Боритесь сами.
В этот момент в палатку вошел стражник и гонец.
— Король прибыл, он ожидает пленника у ворот.
— Король Клоуз Великолепный не принял мое приглашение? — спросил Мбоом гонца.
— Его величество не желает посещать столь грязное место!
На лице вождя, или все же морде, отчетливо отразился гнев. Вот только сделать он ничего не сможет. Ну считает король его поселение грязной дырой, но ведь и тигры довольно плохо отзываются о людских деревнях и селах. Видите ли, для них нет простора, и дома близко друг к другу, да и вообще, как можно жить в них, а не в юртах.
У входа в шатер стояло девять воинов. Они были вооружены одноручными мечами и легкими щитами, которыми при желании можно тоже наносить удары. Одеты они были в латы и шлемы. Боятся? Или хотят показать всю серьезность ситуации?
Как только я вышел, они надели кандалы на руки и ноги. Они, видимо не знают, что эти железяки для меня ничего не представляют. Одно мое желание и оковы рассыпятся в пыль. Вот только я не собираюсь показывать им фокусы в стиле Амаяка Акопяна. Пусть будет так, если им спокойнее.
— Андрей, — Тчаал решил что-то сказать на прощанье. — Вы не тот, кого предсказывали наши шаманы. Я верю, что вы светлый бог.
Я ничего не ответил ему. Какая разница, что он теперь считает, если мне уже не, то что богом не хочется быть, мне просто быть в этом мире не хочется.
Один из воинов толкнул меня в спину, и мы пошли. На улице уже не было так безлюдно, и вокруг шатра вождя собралась огромная толпа. Но, как только мы пошли, все расступились, предоставляя дорогу воинам королевства.
Зверолюди стояли вплоть до самых ворот, они шептались и переглядывались. Но стоило мне взглянуть на кого-то, как тут же этот зверочеловек прятал свой взгляд. На их лицах нельзя было прочесть, сочувствуют они мне или же наоборот, чувствую облегчение, что тот, из-за кого их жизням теперь угрожает опасность, сейчас покидает деревню.
Когда мы вышли за пределы поселения, нас встретила конница. Всадников было человек двадцать. В их взгляде чувствовалось презрение. И если бы не король, то они готовы были убить меня на месте. Но вместо этого им приходится сопровождать меня.
Мы шли пешим ходом еще минут тридцать, пока не дошли до лагеря, где и располагалось основное войско с огромным красивым шатром короля. Меня сразу же посадили в перевозную клетку. А гонец, видимо, пошел сообщать о том, что привели преступника.
Клетка была довольно узкая и сесть в ней не было возможности. А учитывая, что я почти всю ночь не спал и шел в кандалах, мне хотелось бы перед судом немного отдохнуть. Поэтому при помощи магии метала я убрал прутья и соорудил себе при помощи магии земли, что-то вроде каменной софы, на которую и прилег.
Стражи тут же засуетились и начали кричать кому-то. С небольших шатров и палаток повыскакивали воины и побежали в мою сторону. И чтобы не волновать их пытливые умы, я опять при
