Я совсем не долго думал, как мне проникнуть. Если так много глаз на проход с улицы, то пройти за зданиями будет вообще не сложно.

Оббежав улицу, я перепрыгнул довольно высокий забор и оказался позади нужных мне зданий… Пару минут наблюдал за ситуацией, и единственное, что заметил — это один раз прошедший мимо противник. Достаточно паршиво… Ощущение, будто вернулся на лоу-лвл локацию после хардкорного данжа…

Пробежав сразу к нужному зданию, я принюхался… Запах ведёт меня наверх, а значит, придётся карабкаться. Не проблема… Сбросив свой рюкзак на землю вместе со снайперкой и дробовиком, я довольно быстро вскарабкался по стене.

Дерево заскрипело, а звуки ударов конечностей точно взбодрят местных придурков… Это не было в моих планах, но я и не волнуюсь по теме того, что они обнаружат меня.

Для них слишком поздно.

— Что за хуйня? — первое, что улавливает мой слух перед тем, как я оказываюсь около окна, ведущего в тёмную комнату.

— А я же говорила… У меня очень нетерпеливый спутник…

Удар.

Стеклянное окно вместе с рамой влетает в орка, который не успел опомниться.

Придавленный к стене, он захрипел и упал с стеклянными осколками по всему телу. А я же сделал шаг вперёд.

… Итак. Картина не самая приятная.

Я вижу полуголую, прикованную цепями к стулу Наташу, тело которой исписано ножом и обожжено, а в самом помещении я вижу целых пять человек… Оборванцы ёбаные, грязные ублюдки разных рас, которые достают с поясов ножи.

Лишь один среди них вызывает какое-то напряжение, сравнимое с гвардейцем армии людей. Тот обнажает меч и направляет его на меня, занимая какую-то странную стойку. Именно он и говорит:

— Всем стоять… Он вам не по зубам. Будете лишь мешать…

Ого, да эти дебилы знают, что будут лишь мешать друг-другу…

Да только мне похуй… Выхватывая пистолет, я делаю быстрый выстрел в этого дебила с мечом.

Тут же охренев от того, что этот ублюдок отразил пулю мечом, а затем пошёл на сближение. Быстрый… Возможно, даже быстрее чем… сука.

— Пососи. — заблокировав его удар латной перчаткой, я успеваю схватить его за запястье и резким рывком выбрасываю этого еблана прямо на улицу со второго этажа.

Один улетел…

— Наташ, хули ты их всех не перебила своей магией?

Спрашиваю я, обнажая меч.

— Это сложно сделать, когда ты связана, знаешь ли… Да и лучше их не убивать…

Я приподнял бровь и посмотрел на Наташу… Как в меня тут же помчался эльф с длинным ножом. Выпад рукой, и этот урод откатывается к стене, стона от боли.

— Информацию нужно получить. Кто нанял и зачем. Они были наняты кем-то, кто настроен против моей семьи, и хочет помешать мне. Так что, не убивай их пожалуйста… пока что.

… М. Ну, в сравнении с обычными пацанами и потенциально хорошими людьми, резать этих ублюдков не кажется мне чем-то плохим… Совсем уже конченым стал.

— Понял… Эй, два уебана оставшихся. — я посмотрел на ещё одного эльфа и драконокрового, — сами себя вырубите или помочь?

Оба лишь оскалились и начали обходить меня… А по хитрым глазкам эльфа я вижу, что хочет взять Наташу в заложники.

Делаю выпад в его сторону, перехватываю его руку в замахе, и ударом колена переламываю как ветку. Визг, стон, бросок… драконокровый, пытавшийся зайти ко мне в спину, получает телом своего товарища, а затем латный сапог выбивает трёхочковый хруст в коленке этого идиота.

Визг ящера, и удар в подбородок нокаутирует плаксу, закричавшую от простого раздробленного колена.

… Блин, я и правда будто попал в детсад.

Единственный, кто выбивается на этом фоне — это тот мужик, которого я решил выбить с боя на какое-то время ради собственной безопасности.

— Рики, мне больно.

— Ага, потерпи… Сейчас сюда орда сползётся, поэтому, я разберусь с ними, а уже потом развяжу тебя. Идёт?

— … Ладно. Только скоро сюда милиция придёт. Стрельба же была…

— Пу-пу-пу… — я выдохнул, — тогда, лучше поскорее сваливать?

— Минут десять у тебя есть. Можешь сильно не сдерживаться.

— Не указывай, что мне делать… — я открыл дверь в коридор, — больше ты мне не командир.

Хлопок двери, и вот я наедине с минимум десятью уёбищами, охочими до моей крови… Ну, время посмотреть, как потраченные девять очков опыта в ловкости себя проявят…

…

И вот, не прошло и полутора минут, а все они лежат, раскатанные по полу.

Если бы я стремился всех их перерезать, то было бы вообще легко, а вот с кулаками вышла проблемка… И проблемка эта стоила мне двух ножевых… Впрочем, ничего смертельного.

Пробиваясь через коридор, я наконец-то спустился вниз, где меня уже встречал тот самый уёбок, который во владении мечом и скорости даёт мне за щеку. Утирая слюну, начавшую проступать во время боя с мясом, я обнажил свой меч.

— Отвратительный стиль… Никакого изящества и благородия. Но ты силён. Как тебя зовут, зверь? — сказал этот мужчина, встав в ещё какую-то странную стойку.

Говорить? Или нет? Видимо, мужик болеет рыцарством головного мозга…

— Годрик я…

— Годрик Морис…? Эм… Господин Годрик?

Он останавливается… Всего секунду смотрит на меня, а затем опускает меч.

— Э… Да, Годрик Морис, а ты…

Его лицо сначала расплывается в радости, а затем каменеет.

— Ты как меч держишь…?

— Чё?

— В общем… Господин Морис. Давайте переговорим в другом месте… Просто позвольте мне забрать дочку Мартраэров. У вашего отца планы не неё и…

Этот кровожор и правда был каким-то… Внутренне знакомым. Не знаю, как описать это, но было ощущение, что я вижу его не впервые. Редкое чувство, но его можно ощутить.

У него были длинные чёрные волосы, собранные в хвост, красные глаза и довольно острые черты лица. В сочетании с грязной, серой одеждой, он выглядел как какой-то ронин.

— Погоди. Ты кто, бля, такой? Предупреждаю, что на войне мне в череп угодила пуля, и я в душе не ебу, кто ты такой. А Натаррис — моя… эм… подруга, и будь благодарен, что я не прирежу тебя за то, что вы напали на неё.

Он присмотрелся, тяжело вздохнул прикрывая лицо рукой, а затем проворчал:

— Верю… Ты бы никогда так не взялся за меч, если бы при тебе были мозги… Эм, в общем… Я не знаю… Приказ был, но вы, вроде как, тоже имеете право… Я…

— Пиздуй уже отсюда. Если захочешь поговорить — пересечёмся завтра на вокзале. Я в любом случае еду домой. Но ещё раз вы протянете лапы к моей… эм… подруге, милосердным я не буду.

Он