свой бег, чтобы догнать свою лучезарную жену, которая бежит на месте в тридцати метрах от меня. Она болтает с Рельей. Который кстати сейчас должен быть в карауле и делать обход, мать его! Он видит, что я приближаюсь, поворачивается на пятках и устремляется в сторону ворот.

— Не отвлекай моих людей, пока они на службе.

Сиенна наклоняет голову и сужает глаза.

— Ты очень ворчливый, знаешь ли. Это даже… мило.

— Меня много раз называли разными именами, Сиенна, — я обхватил ее за талию и притянул к себе, — но милый — не одно из них.

Я чувствую каждый ее вздох, как поднимается и опускается ее грудь. Ее губы слегка приоткрыты, дразнят меня. У меня не осталось сил сдерживаться, и потребность сделать ее своей сводит меня с ума. Даже несмотря на ее постоянную ложь с того момента, как она переступила порог моего дома, а возможно, и раньше. Я впустил шпиона в свой дом, но самое поганое во всей этой ситуации то, что я не жалею об этом.

Интересно… Где она выучила сербский язык?

Хотя я внимательно наблюдал за ней с момента ее приезда, мне понадобилось больше недели, чтобы осознать этот маленький факт. Это произошло случайно во время ужина несколько дней назад. Все смеялись над шуткой, а Кева бегала вокруг и расставляла миски с едой на столе. И Майло, один из солдат, протянул руку, прося кого-нибудь передать ему картофельное пюре. Моя жена улыбнулась и передала ему миску, продолжая хихикать над шуткой. А Майло не говорит по-английски. Думаю, она даже не заметила своей ошибки.

Аджелло, очевидно, знал, что Сиенна может говорить по-сербски, иначе не выбрал бы ее. Вот коварный сукин сын. Неудивительно, что половина преступного мира желает его смерти. Вопрос в том, что мне делать с моей блестящей шпионкой Cosa Nostra? Убить ее быстро или заставить страдать?

Глядя на нее, я понимаю одну крайне неудобную вещь. Даже если бы я захотел, то не смог бы причинить ей вред. И что еще хуже, одна только мысль о том, что кто-то хоть пальцем тронет мою жену, вызывает во мне убийственную ярость.

— Давай вернемся. — Я выпускаю ее из объятий и начинаю идти, внезапно разозлившись до чертиков.

Но я злюсь не на нее. А на самого себя. Потому что, даже зная, что моя жена — шпионка, я только о ней и думаю. Каждую. Гребаную. Секунду.

Я провожу большую часть своих дней вне дома, чтобы не поддаться желанию перекинуть ее через плечо, отнести в спальню и трахнуть до потери сознания. Я хочу держаться на расстоянии, пока не выясню, в чем заключается игра Аджелло, но не могу. Уже больше недели я живу ради того момента, когда смогу забраться в постель рядом с ней и прижать ее к себе. Каждое утро я просыпаюсь с таким неимоверным стояком, что минут тридцать провожу в душе, пытаясь найти разрядку, думая при этом о маленькой лгунье, крепко спящей в моей постели. Сегодня утром мне пришлось дрочить дважды. После первого захода я вышел из ванной и увидел, что она лежит с задравшимся топом под грудью и ягодицами, выглядывающими из-под зеленых шорт. Я мгновенно возбудился. Я вернулся в душ и представил себе, как вгоняю в нее свой член сзади, пока не кончил на кафельную стену.

Сиенна следует за мной, пока мы возвращаемся к дому, и я постоянно бросаю взгляды через плечо. Ее высокий хвост раскачивается то влево, то вправо, когда она перепрыгивает через мелкие дождевые лужицы на тропинке, и мне так и хочется притянуть ее к себе и провести пальцами по каштановым прядям. Как раз в тот момент, когда мы выходим на улицу, через входную дверь входит Илья, и Сиенна бросается к нему, суя в руки свой телефон. Она что-то бормочет, стоя перед ним, но я не могу понять, что она говорит, и не могу разобрать ее губ. Широко улыбаясь, она бежит к фонтану и принимает позу. Я пронзаю Илью своим свирепым взглядом.

— Она хочет, чтобы я сделал несколько снимков, — говорит он. — Для ее социальных сетей.

Я мгновенно выхватываю телефон из его рук.

— Ты свободен, — огрызаюсь я и поворачиваюсь к жене. — Если тебе нужно, чтобы кто-то тебя сфотографировал, то это буду я, Сиенна.

— Ты дулся, от тебя исходила такая ворчливая атмосфера. Похоже, это твое любимое настроение, и я не хотела вмешиваться.

Я сузил глаза. Если я поймаю кого-нибудь из своих людей, фотографирующих ее, они смогут поближе познакомиться с моим ворчливым настроением.

— Займи позицию, — ворчу я.

Сиенна наклоняется к воде и протягивает руку, чтобы коснуться струи. Эластичная ткань ее лавандовых брюк подчеркивает идеальный изгиб ее красивой круглой попки.

— Готово.

— Спасибо, — щебечет она, беря телефон из моих рук. — Я сейчас же загружу его. Обожаю этот фонтан! Мои посты перед ним всегда набирают не менее нескольких тысяч лайков.

Тысяч? Я киплю от злости, наблюдая, как она, пританцовывая, входит в дом, а затем направляется прямиком в офис Мирко. Гребаные тысячи!

Глава 9

Я открываю ноутбук и нажимаю на значок электронной почты в правом верхнем углу экрана. Позвонить дону было бы проще, но при таком количестве людей в доме я не могу рисковать тем, что кто-то может подслушать. Я начинаю новое сообщение, ввожу адрес электронной почты, который дал мне дон, и перехожу к теме письма, набирая: Избранник альфы, глава первая.

Я переключаю внимание на текст письма, и мои пальцы летят по клавишам.

Дорогая Сильвия,

Надеюсь, у тебя все хорошо. Как и договаривались, я высылаю вам первый эпизод моего нового паранормального романа, который вы будете публиковать в своем интернет-журнале. Пожалуйста, посмотрите и сообщите мне свои мысли и предложения по улучшению.

С любовью,

Сиенна

Я добавляю несколько пустых строк, затем продолжаю печатать.

Холодной беззвездной ночью Джорджина впервые ступила на землю, принадлежащую Дариусу, альфе стаи волков Черной реки. Сердце бешено колотилось, едва ли не вдвое быстрее обычного, когда она прошла мимо своего нового товарища и вошла в логово, вырубленное в склоне горы. Шаги гулко отдавались от стен узкого коридора, который уходил все глубже и глубже, периодически прерываясь ответвлениями, ведущими к множеству пещер поменьше, расположенных вокруг нее. Логово было заполнено членами стаи. Она попыталась сосчитать их, но не смогла назвать точное число. Казалось, что все они живут в пределах логова.

Я на мгновение замираю, мои пальцы нависают над клавишами. Прошло почти три недели с тех пор, как я приехала в