их к себе. Потому как ядра и весь остальной энергетический каркас моментально вобрала дочь океанского бога. Ещё и глянула на меня с укором. Как будто я своровал у неё из под носа законную добычу. Хорошо, что хотя бы души смертных не стремится сожрать — иначе у меня возникла бы моральная дилемма.

Слияние прошло быстро и почти безболезненно — к моменту, когда внутрь ввалились остальные, процесс уже завершился.

Зашедший последним Оболенский, задумчиво посмотрел на труп, который разорвало изнутри, превратив внутренности и солидную часть скелета в кашу. Потом глянул на деву, что это сделала. И тут я его прекрасно понимал — если результат воздействия ещё можно было списать на Дар управления водой, то вот его способ кардинально отличался от вариантов применения силы, как смертными, так и богами. Но вот её суть, князь рассмотреть всё равно не мог — маскировку я поставил ещё во время пути к Стокгольму.

Сама она, ничуть не смутившись подошла ближе и наморщила нос, окинула подземный зал взглядом.

— У вас тут всегда воняет, как будто где-то за углом сдох кит?

Я пожал плечами.

— А ты всегда убиваешь первого, кто попадётся на глаза?

В её глазах появилось лёгкое возмущение.

— Я же видела, что это враг, который пытается сбежать. Ты что, думаешь, я просто так всё это время спала? Разум частично работал — я всю человеческую историю пять раз успела пересмотреть! Понимаю, когда что-то происходит не так.

Оболенский, с интересом глядя на деву, подкрутил усы и кивнув на пленника Хранителей, зычно поинтересовался.

— С этим-то что делать будем?

Собеседница чуть дёрнулась, поворачиваясь к кавалергарду, а я тоже посмотрел на связанного пруссака, чья душа едва держалась в теле. Покосился на Прохора. Потом на Оболенского.

Князь не был в курсе всей ситуации. С другой стороны, наверняка о многом догадывался. Да и возможности адъютанта всегда можно объяснить его уникальным Даром.

— Прохор, потренируйся в лечении. Попробуй закрепить душу на месте.

Кавалергард медленно повернул голову и внимательно на меня посмотрел. Отступил на шаг назад. И с оттенками лёгкой паники, уточнил.

— Душу? Ты это сейчас серьёзно, Василий?

Не успел я и рта открыть, как добавил.

— Не шути так со мной, Твоё Сиятельство! Я человек старый! Сердце ёкнет и всё.

С сомнением оглядев мощную фигуру Одарённого, затянутую в парадный мундир, я пожал плечами.

— Душа, да. В Кремле, именно их из людей и выдёргивали, чтобы переработать.

Смертный опустил взгляд вниз и зачем-то провёл рукой по своему корпусу.

— Так это… Помню, прадед, у которого ещё пара приставок «пра» была, в дневнике писал, что…

Замолчав, с лёгким сомнением оглядел остальных, задержав внимание на псевдо-виконте и отчего-то Ульрихе. Вернув взгляд на меня, кивнул.

— Ладно, Твоё Сиятельство. Позже обсудим.

Мне и самому было бы интересно узнать, что такого писал про души его предок, но отчасти патриций был прав — время сейчас не слишком подходящее.

Я снова повернул голову к Прохору, который прислушивался к разговору.

— Действуй.

Юношу приступил сразу же — я почувствовал токи силы между ним и пруссаком. Но начало получаться у него только через пару минут, когда все отвлеклись от наблюдения. А закончить вышло спустя ещё пять — да и то, за счёт влитой мной божественной силы, которая оздоровила энергетический каркас и ускорила процессы лечения.

Когда всё завершилось, я рассёк путы, который фиксировали германского патриция и извлёк кляп из его рта. Тот повёл плечами. Сжал и разжал пальцы. Удивлённо хмыкнул, почти не чувствуя боли. Понятное дело — после воздействия энергией «искры» и не такое бывает.

В конце концов, уселся на низкой, сколоченной из досок лежанке и прошёлся по нам взглядом. Сначала задержал его на деве, закутанной в кусок ткани. Потом пристально вгляделся в мундир Оболенского. Тяжело вздохнул.

— Русские? Что вы тут делаете?

Говорил на немецком, в его современном варианте. Но этот вариант фразы я вполне понял. Надо бы, по возвращению в Петербург, одолжить у Дарьи артефакты, на которых записаны все языки мира и закрепить знания в своём разуме.

А пока, я кивнул и сделал шаг вперёд, переходя на английский, который успел изучить перед отправкой посольства.

— Дипломатическая делегация от имени Рюриковичей. В вашем случае — спасательный отряд.

Тот хмыкнул, рассматривая трупы.

— Дайте догадаюсь, хотите забрать меня с собой, чтобы использовать для пропаганды?

Я растянул губы в усмешке и отрицательно качнул головой.

— Отнюдь. Надеемся, что вы не откажетесь стать новым королём Пруссии. Ваш брат поставлен на престол Хранителями. И боюсь, от его правления стране не стоит ждать абсолютно ничего хорошего. Тем более, он уже начал войну, которая может обойтись Пруссии крайне дорого.

Смертный снова повёл плечами, разминая мышцы и болезненно поморщился.

— С ним лейб-гвардия. И я так подозреваю, те самые Хранители. Даже если я получу новый дарфон, выйду на связь со своими сторонниками и соберу крупную коалицию, всё закончится большой кровью. Пока жив брат, его люди станут сражаться.

В целом, он был прав. Без Хранителей, возможно вышло бы подловить нового монарха где-то в городе и нанести удар. Но стоило включить их в уравнение, то вероятность удачной атаки начинала быстро стремиться к нулю.

— А где сейчас Фридрих?

Брат короля скривился в усмешке.

— В Сан-Суси, где же ещё ему быть. Заперся наверняка и поднял все щиты.

Оболенский, который заметил мои чуть поднявшиеся брови, отреагировал сразу же.

— Дворец в Потсдаме, недалеко от Берлина.

Я сразу же глянул на кавалергарда.

— Как далеко от жилых кварталов?

Тот на момент задумался.

— Когда я был там последний раз, до ближайших домов была пара километров.

Получив ещё и подтверждающий кивок от Вильгельма, я достал дарфон и найдя контакт нового главы рода Маховых, позвонил. Дождавшись, пока тот ответит, озадачил вопросом.

— Вы сможете сфокусироваться на цели в двух километрах от жилых зданий и уничтожить только её? Дворец недалеко от Берлина, в Потсдаме.

Как выяснилось за следующие несколько минут — ещё как могут. По крайней мере, с теми родовыми артефактами, которые им доставили из хранилищ Третьего отделения. Тем более сейчас, как раз занимался день. А навестись Маховы смогут по концентрации силы — королевский дворец должен быть защищён по максимуму. Значит, станет выделяться на общем фоне. Тем более за городом, где поблизости нет иных похожих построек.

Договорившись, что они начнут процедуру немеделнно и ударят по готовности, если я раньше всё не отменю, мы закончили разговор и я убрал аппарат в карман. Глянул на Вильгельма, который терпеливо ждал окончания беседы.

— В течение получаса, Фридрих исчезнет с лица земли. Вместе с дворцом и всей своей охраной.

Тот неожиданно помрачнел.

— В лейб-гвардии много детей из знатных родов. Договориться в таких условиях будет тяжелее.

Мне оставалось лишь пожать плечами.

— Вы уж постарайтесь, Ваше Величество. Либо вы займёте престол, либо нам придётся занять всю территорию Пруссии, жесточайше подавив сопротивление. Потому как, если вы провалитесь, контроль перехватят Хранители и кровь в любом случае, будет литься полноводной рекой.

Германец со вздохом выпрямился, поднимаясь на ноги.

— Для начала мне нужен дарфон и транспорт.

Устройство связи ему принёс Сандал — в городке, что находился за пятнадцать километров отсюда, был магазин, где продавался десяток дарфонов. Дракон забрал тот, что был заслонён другими — его отсутствие заметят далеко не сразу.

Автомобили же имелись наверху. Помимо пары грузовиков, которые привезли солдат, тут было и три легковые машины. Хотя, уверен, законного наследника престола заберёт кто-то из его личных вассалов или заинтересованное лицо, которому тот может доверять.

Так что, спустя десять минут, которые ушли на обсуждение деталей и заключение клятвы на Даре, мы отправились наверх.

Поднявшись, я на момент остановился. И только сейчас понял, насколько вымоталась смертная плоть. А завтра ведь ещё предстоят переговоры с Абэ. Которым будет предшествовать перелёт на другой край континента.

Посмотрел на шагающего по двору пруссака, который уже что-то набивал на дарфоне. Учитывая, что аппарат был новый, видимо отправлял запрос на получение контакта — подобную функцию ввели несколько дней назад. Теперь можно было запросить контакт любого человека, если ты знал все его точные данные. А уже он решал — давать тебе его контакт или нет. Чтобы имелись какие-то аргументы для принятия решения — к запросу можно было добавить приветственное сообщение.

— Постойте, Вильгельм.