из мира маглов и его отец с ними экспериментирует — разбирает на части, заколдовывает, затем снова собирает, чтобы понаблюдать за эффектом, как в случае с прославленным летающим автомобилем Уизли (ТК).

Персонаж, который, пожалуй, лучше других отражает традицию естественной магии и, таким образом, показывает, сколь мало отделяет ее от современной науки, это специалист по изготовлению зелий Северус Снегг. Его вступительная речь перед учениками первого года обучения весьма показательна:

— Здесь вы будете постигать науку и строгое искусство изготовления зелий. Поскольку никаких легкомысленных маханий палочками тут не требуется, некоторые из вас, возможно, и не сочтут происходящее колдовством. Я полагаю, что излишним было бы требовать от вас истинного понимания того, как прекрасны кипящий котел и мерцающий пар над ним, или ожидать, что вы по достоинству сможете оценить хрупкую мощь настоя, пробирающегося сквозь вены, обволакивая сознание, затуманивая чувства… Я могу обучить вас, как сварить славу, приготовить счастье, даже закупорить смерть (ФК).

Связь зелий с алхимией эпохи Возрождения становится очевидна из вопросов, которые продолжает задавать Снегг, о том, что получится, «если смешать толченый корень асфоделя с отваром полыни», о разнице между «монашьим клобуком и волчьей пагубой» и прочих снадобьях из «Тысячи чудодейственных трав и грибов» (ФК). Первый урок зелий Гарри — лабораторное занятие, на котором будущие колдуны и ведьмы пытаются изготовить зелье для лечения нарывов.

Еще более подкрепляет аналогию между магией в книгах о Гарри Поттере и современной наукой тот факт, что неразборчивое использование магии в мире Гарри создает проблемы, аналогичные проблемам, создаваемым злоупотреблением прикладных наук в нашем мире. Именно из-за магии Великаны стали вымирающим видом, и именно магические способности Великаны ненавидят в ведьмах и колдунах больше всего (ОФ). Чтобы противостоять подобным проблемам, существуют разнообразные органы регулирования, такие как «Отдел злоупотребления магией», «Государственная метлоинспекция», «Центр контроля за привидениями» и «Отдел регулирования и контроля за волшебными существами». Отсюда видно, что, несмотря на пользу от магии, злоупотребление ею, так же как и злоупотребление прикладными науками, имеет негативные последствия.

Отступление: фантазия и эпистемология морали

В аналогии между магией и прикладной наукой гораздо больше практического смысла, чем может показаться на первый взгляд. Ведь если аналогия столь близка, как мы предполагаем, то этические истины, применимые в одном случае, применимы также и в другом.

Что общего у этого наблюдения с книгами Ролинг? Эта книги, как заметили несколько авторов данного сборника, несут этический «заряд». В книгах настойчиво возникают вопросы, которые традиционно были заботой людей, пишущих об этике: добро и зло; дружба и утрата; выбор и личность. Эти книги, что не характерно для современной художественной литературы, учат читателя, как ему жить.

Неудивительно, что многие из проблем, с которыми сталкиваются герои книг Ролинг, связаны с правильным применением магических сил. Выбор между магией, преподаваемой в Хогвартсе, и Темными искусствами — лить наиболее очевидный пример. Всемирное магическое сообщество также регламентирует поведение своих членов посредством сложной системы директивных и юридических требований, от школьного дуэльного кодекса до «Декрета о надлежащем ограничении колдовства среди несовершеннолетних». И то, как герои используют магию, всегда оценивается, скрыто или явно, даже когда речь идет о неподконтрольной магии. Не существует правила, запрещающего провести всю свою жизнь, глядя в Зеркало Эйналеж[55]. Но Дамблдор объясняет Гарри, что здесь есть опасность — опасность потратить свою жизнь.

Сила книг Ролинг в том, что их автор не относится к этим проблемам как уникальным для положения ее персонажей, к проблемам, принадлежащим социальному контексту, полностью отличному от нашего. Эти книги потеряли бы большую часть своей привлекательности, если бы они не рассказывали о ситуациях, в которых все мы зачастую оказываемся. Персонажи Ролинг озабочены тем, как использовать магию, поскольку магия — это основное средство их существования. Они человеческие существа, чьи жизни пронизаны магией, так же как наши — прикладной наукой. Короче, герои Ролинг относятся к магии точно так же, как мы относимся к деятельности вроде садоводства, вождения машины или планирования семьи.

Книги Ролинг предлагают нам, наряду с прочими дарами, этику магии. И аналогия, детально проработанная в первой части этой главы, позволяет нам рассчитывать, что этика магии мира Гарри, переведенная должным образом, подойдет также для нашего мира.

Этика магии у Ролинг

Так какова же этика магии Ролинг? Чтобы это узнать, давайте сперва посмотрим, что характеризует ее отрицательных героев и их использование магии, а затем попытаемся вывести из «сути злой магии» соответствующую ей «суть доброй магии».

Хотя Сириус Блэк и справедливо замечает, что «мир не делится на хороших людей и Пожирателей смерти» (ОФ), однако же Ролинг явно рассматривает Волан-де-Морта и его Пожирателей смерти, да и практикующих Темные искусства в общем, как парадигмы зла. Таким образом, мы можем рассмотреть этих людей, а также силы, которыми они пользуются — Темные искусства, — чтобы получить представление о том, что значит «злая магия».

Темные искусства — это широкая категория, объединяющая всё, от различных видов опасных существ (гоблины, боггарты и дементоры) и предметов, вроде сушеных голов в магазинах в Ноктурн-алле и склянок с кровью в Гриммо-плейс, до трех заклинаний, называемых «непростительными».

Эти заклинания — лучший пример, чтобы с него начать, из-за четкой связи между ними и человеческими действиями, а также поскольку они отмечены в книгах как особенно страшные. Что же делают Непростительные проклятия? Вкратце, они подчиняют тех, кто к этому восприимчив, и подчиняют их полностью. Каждый из этих терминов нам необходим, так что давайте рассмотрим их по очереди.

Непростительные проклятия подчиняют других. Одно из них убивает, другое истязает, а третье отбирает волю, превращая человека в инструмент произнесшего проклятие. Хотя Волан-де-Морт со своими Пожирателями смерти обычно применяют эти проклятия к людям, и это, безусловно, то, что магическое сообщество старается в первую очередь предотвратить, существует возможность применять их и к другим существам, подверженным этим формам подчинения: ко всему живому, в случае с Аванда Кедавра; ко всему, способному страдать, в случае с Круциатусом; ко всему, обладающему волей, в случае с Империусом. Барти Крауч Младший, притворившись учителем, на одном из уроков в Хогвартсе применяет их к паукам.

Стоит спросить: стал бы хороший (в этическом смысле) учитель так поступать? Ученики, выйдя с урока, спрашивают друг у друга, не повлечет ли это «проблемы с министерством, если там прознают…» (КО). Вплоть до заключительной страницы Ордена Феникса, единственными людьми, применившими эти проклятия, не считая соратников Волан-де-Морта, были Долорес Амбридж (парадигма зла в своем роде) и