Ашья в одно движение оказалась рядом. Едва голова бородача появилась из-под столешницы, с размаху опустила ему на макушку горшок. Русые космы венда тут же окрасились кровью, и он, оглушенный, рухнул на пол.

Языки пламени, быстро пожрав затоптанную солому, уже облизывали одежду застывших в оцепенении вождей. Воздух помутнел от удушливого дыма. Пора! Задержав дыхание, Ашья выскочила из дома. Позади нее, треща, быстро разгорался пожар. Едва она успела отбежать, как позади нее язык хищного пламени пробился сквозь крышу и взвился к небу.

Ашья видела, как на валах появляются черные пятна — накхи — и множество легких отравленных стрел несется в сбившуюся у ворот толпу. Кто-то в тщетной надежде спастись выскакивал, распахнув ворота, и бежал наружу, но там, едва заметные в сумерках, их ждали воины Гауранга — и сам он со своей непревзойденной лунной косой.

Ашья вдруг вспомнила про мальчишку. «Он где-то у ворот. Надеюсь, его не затоптали…»

Рассвет Ашья встретила уже внизу. Глубокая ссадина на щеке кровила — кто-то из вендов метнул копье. Не успей она отклониться, оно пришло бы точно между глаз! Шрам теперь останется наверняка… Ашья и сама потеряла счет врагам, убитым ею в суматохе ночной схватки. Но странного отрока так больше и не видела — ни в гуще боя, ни среди убитых. Впрочем, что и говорить, времени рассматривать мертвецов не было.

Гауранг, заметив ее, поворотил коня и, расталкивая соратников, направился к ней. Сердце Ашьи затрепетало. Она представила, как сейчас он спрыгнет на землю, заключит ее в объятия и при всех назовет своей женой.

Но саар не спрыгнул наземь. Поравнявшись с юной воительницей, он наклонился в седле и положил ей руку на плечо:

— Ты славно сражалась, Ашья. Твой отец может гордиться тобой. Он и впрямь хорошо обучил тебя.

— Все для тебя, мой повелитель! — пылко отозвалась девушка, потянувшись к нареченному.

Но ее порыв остался без ответа.

— Ну да. — Гауранг кивнул, будто только сейчас припомнив об уже сговоренной свадьбе. — Мы совершим обряд, когда вернемся в Накхаран. А сейчас… — Он указал в сторону пары дюжин крепко связанных вендов, хмуро глядящих на захватчиков. — Я дарую тебе честь — можешь взять себе из полона любых трех рабов. Я позволяю тебе отобрать их даже вперед меня.

Слушавшие победоносного вождя накхи громко зашептались, выражая свое восхищение щедрой наградой. Но Ашье отчего-то захотелось плакать. Рана, до того не тревожившая ее, вдруг заныла. Она утерла кровь со щеки и незаметно смахнула позорную слезинку. Ей вспомнились лица оцепеневших вождей, обреченно глядящих на пожирающий солому огонь. Вспомнился мальчишка, которого она прикончила, чтобы завладеть блюдом с дичью. И тот странный отрок…

Она добыла великую славу и поднесла ее Гаурангу как свадебный дар. Не такой награды она ожидала! И к чему ей эти рабы?

Но отказаться сейчас означало бросить вызов будущему мужу. А добрая жена никогда не позволит себе пререкаться с супругом, и уж тем более при его воинах. Поэтому Ашья ничего не сказала. Она лишь склонила голову и направилась к толпе пленников. Те смотрели на нее со смешанным чувством злобы и любопытства. Она же вглядывалась в их бородатые лица, полускрытые длинными взлохмаченными волосами. Широченные плечи и мускулистые руки каждого из них были опутаны кожаными ремнями таким образом, что, пожелай пленники дернуться, удавка на шее тут же начала бы затягиваться. Саконы хорошо платят за таких рабов — им всегда нужны крепкие руки на железных рудниках.

Накхини прошла мимо них, остро пахнущих потом, дымом и кровью, и вдруг в самом конце заметила нескольких мальчишек, стоящих в стороне от прочих. Ее голубоглазый знакомец был среди них!

Ашья, обрадовавшись непонятно чему, ткнула в него пальцем:

— Вот этот!

— Этот? — с недоумением переспросил Гауранг. — Мальчишку, если хочешь, бери просто так. Но зачем он тебе? Возьми лучше кого-нибудь из зрелых мужей. За каждого из них ты сможешь получить у саконов немало славного острого железа!

— Но этот мальчишка помог мне там, наверху. Он не враг!

Ашья повернулась к будущему мужу. Видя их спор, отрок начал что-то оживленно говорить.

— Толмача сюда! — приказал саар.

Старый, давно живущий среди накхов венд подошел к толпе бывших соплеменников.

— Что говорит мальчишка?

Толмач выслушал отрока и поклонился вождю:

— Парнишка утверждает, что он не из вендов.

— Он говорит правду?

— Мне не нужно даже выслушивать его, чтобы понять это…

Старый венд указал на причудливые узоры, покрывавшие грудь, плечи и руки юнца. Ашья и впрямь таких никогда прежде не видела. Солнечные колеса вращались в полете, пытаясь укатиться от косых стрел дождя; извилистые синие линии змеились по смуглой коже, расходясь и сходясь, так что у девушки начало рябить в глазах.

— Его зовут Вайда, но это не настоящее его имя, а прозвище, данное вендами. Он с южного берега Даны, из народа Великой Матери, — объяснил толмач. — Его отдали вендам в заложники, в знак того, что народ Великой Матери не будет злоумышлять против них.

Гауранг рассмеялся:

— Что ж, не больно-то им это помогло. Ашья, забирай их всех! Когда ты взойдешь на мое ложе, я подарю тебе плащ из куньих шкур. Разрисованные мальчишки потом будут носить его за тобой. Я слышал, в роду Великой Матери правят женщины, так что на большее эти мальцы и не годятся…

Глава 12

Переправа

— Грустная повесть, — тихо произнес Аоранг, когда Янди закончила свой рассказ. — Но для чего ты рассказала мне ее?

Солнце давно зашло, река была затянута зыбким холодным туманом. Дальний берег Даны был уже совершенно невидим, да и на ближнем все вокруг тонуло в непроглядной тьме.

— Твой отец был на том холме?

— Не отец, — усмехнулась Янди. — Мать.

— Мать? — удивился Аоранг. — Ты не говорила, что на священном холме вендов погибли женщины…

— Тише! Кажется, они плывут!

Аоранг прислушался — со стороны реки в самом деле доносился еле слышный плеск. Он вгляделся в темноту:

— Их там всего двое.

Янди с завистью поглядела на мохнача. Конечно, ее тоже с детства учили видеть ночью, но разглядеть на таком расстоянии людей в лодке-однодревке… Сама она едва угадывала нечто движущееся по реке.

— Двое — это хорошо, — прошептала она.

— Одного я беру на себя, — так же негромко ответил ей Аоранг. — А второго…

— Не беспокойся. Второй — моя забота.

— Только не убивай его.

— Хорошо.

— Пообещай мне!

— Обещаю, — хмыкнула девушка.

Воспитанник