«Но это также наиболее вероятное предположение, Как солдаты, мы не можем ничего гарантировать, но, по крайней мере, мы должны иметь возможность принимать решения, верно? » Вероника посмотрела на колеблющихся посланников и пренебрежительно покачала головой, «Их появление в Канебеле послужило еще одним сигналом, а именно, мы можем не рассчитывать на Красный Легион, Возможно, они уже развязали руки, Коалиционная армия Серебряной бухты стала для них неожиданностью, но вскоре она наша очередь»,

Все посмотрели на ее тонкие пальцы и увидели еще одну линию, прочерченную в Пустыне Четырех Территорий, прямо к задней части района Алкаша,

Даже звук дыхания стал тише,

В темноте вокруг повисла гробовая тишина,

Никто не стал бы спрашивать, есть ли у Кристальных Скоплений такое стратегическое видение, потому что они явно обнажили свои клыки, Даже если они были просто кучей фиолетовых зверей без каких-либо мыслей, их хозяин уже доказал гениальность их тактики,

Холодный и хитрый полководец, неутомимая и бесстрашная армия, Почему-то в этот момент первым, что пришло всем на ум, была нежить Мадары,

Возможно, они были единственными, кто мог сражаться с этими монстрами?

У всех не могла не возникнуть эта мысль,

«Давайте проголосуем», Мангров поправил пальто и встал со своего места, Он поднял густые брови и посмотрел на всех присутствующих, «Время еще более неотложно, Вместо бесконечных споров, почему бы нам не проголосовать напрямую? Останемся мы или уйдем, нет необходимости больше тратить время»,

Этот негромкий голос эхом отдавался над пустым сводом,

Все не могли не затаить дыхание,

Остаться или уйти?

Казалось, что был только один выбор,

Но в этот момент в зале воцарилась странная тишина, Даже самый радикальный человек из прошлого не брал на себя инициативу говорить, Герцог Людвиг молча стоял на том же месте, хмурясь, обдумывая свое решение, Ситуация, в которой оказались все, была безнадежной, Сила, которая хотела уничтожить мир, была достаточно сильна, чтобы заставить колебаться сердца всех, и они начали сомневаться в решении, которое они изначально считали правильным,

Вероника посмотрела на этих людей и вздохнула, Эти люди уже начинали бояться, Как они могли остаться? Она не могла не смотреть на Тумана, сидевшего напротив нее, Эта легендарная личность редко высказывала свое мнение в течение всего процесса встречи, Этот старик был подобен молчаливому наблюдателю, и он не сказал ни слова о том, правы люди или нет,

Она увидела, как старик поднял голову и кивнул ей с легкой улыбкой,

Когда люди начали поднимать руки, чтобы проголосовать,

Герцог Мехотофен бросил последний взгляд на холл внизу, затем вышел с балкона и вернулся в комнату, В комнате было всего несколько человек, Среди них была его дочь, а рядом с ней его старший сын и премьер-министр Нидеван, Потом был глава семьи Корни, состоявший в родстве с королевской семьей, Вице-капитан Рыцарского полка стоял рядом с кислым выражением лица, С другой стороны, старый премьер-министр Нидеван сидел на стуле, его веки были опущены, как будто он заснул,

В очаге камина горел уголь, и яркое пламя окрашивало узкую комнату в темно-красный цвет, Тени всех удлинялись, делая угрожающие жесты на пестрых стенах, как демоны и призраки,

Герцог посмотрел на дочь и приказал: «Вахина, отдай кольцо, Ты знаешь, что делаешь? »

Все смотрели на нее,

Гнетущая атмосфера в комнате, казалось, была на ней одной, Вахина закусила губу, и сердце ее наполнилось страхом, но она все же покачала головой,

“Вы с ума сошли? ” Граф Мехотофен сердито посмотрел на сестру: «Я не знаю, что с тобой, но это знак королевской семьи, Ты должен вернуть его премьер-министру до прибытия Великого собора и Его Высочества наследного принца»,

Но когда он вспомнил, что она его сестра, его сердце смягчилось: «Ради моего отца и меня, лорд Нидеван не будет держать на вас зла»,

— Брат, — твердо ответила Вахина, — если это премьер-министр, то он обязательно поймет, почему я это делаю, Неужели я виновата? Кольцо не пропало, но почему Его Высочество кронпринц не взошел на престол? “

“Хмф, “

Герцог Мехотофен тяжело фыркнул,

Он посмотрел на сына с разочарованием, По сравнению с ним в этом паршивце не было решительности дворянина, Но когда он посмотрел на Вахину, у него еще больше заболела голова, У этой его дочери было немного мужества, которое было у него в молодости, но она была намного смелее его,

Что еще более важно, она была безмозглой,

Он знал, кто подливал масла в огонь за кулисами, Эта женщина была просто катастрофой,

Думая об этом, он не мог не смотреть на старого премьер-министра, который все это время молчал, Ни с одним человеком в этой семье не было легко иметь дело, Он испытал на себе железное правление отца Серебряной Королевы, предыдущего Киррлутца Великого, и методы его внучки были точно такими же, как и у него в то время,

Герцог Мехотофен жаловался, что его дочь не такая умная, но когда он подумал о том, что премьер-министр столкнулся с тем же затруднительным положением, что и он, и что у него есть сын, который не был таким выдающимся, его сердце сильно успокоилось,

В это время глава семьи Корни не мог не заговорить: “Мисс Вахина, что бы вы ни думали, вы должны хотя бы передать кольцо, Вы должны хотя бы признать, что оно не принадлежит вам, верно? “

— Это не предположение, — Вахина была не слишком вежлива с посторонними и холодно фыркнула: — Это кольцо не принадлежит мне, но сейчас трудно сказать, принадлежит ли оно королевской семье Киррлуц,

“Замолчи! “

— Вахина, ты с ума сошла?

Одновременно закричали герцог Мехотофенский и молодой граф Мехотофенский, Особенно последний, который обильно потел, глядя на старого премьер-министра Нидевана, Но странно ему стало то, что глава семьи Корни не стал сразу его опровергать, а старый премьер-министр лишь слегка нахмурился,

Затем старик наконец открыл глаза, Его мутные глаза, казалось, содержали два острых меча, настолько острых, что никто не смел смотреть прямо на них,

«Ладно, не нужно больше ничего говорить», — медленно произнес он, голос его был стар, но силен, как будто он был наполнен магией, заставившей комнату замолчать: «Вахина не ошиблась, эта ошибка не ее вина, У нас с Великим Святым были только собственные соображения, но мы не ожидали, что все так