Шрифт:
Закладка:
- Пока я слышу в них только одно: жители Вексфельта, отверженные всеми и какое-то время мирившиеся с этим, решили воспользоваться вами, чтобы навязать остальным планетам связь, которую наше содружество упорно отвергает. Так или нет? Если я прав, то их замысел обречен на неудачу. Однако догадаются ли они о том, во что превратится их мир, если факты, собранные здесь - он указал на папку, - подтвердятся? Сумеют ли они устоять против захватчиков? В деле защиты своей родины от вторжения извне они так же искусны, как во всем остальном?
- Этого я не знаю.
- Зато знаю я! - Архивариус вдруг не на шутку рассердился. - Их лучшая защита - сам жизненный уклад. К ним никто и близко не подойдет - никто и никогда. Даже если они выгребут из планеты все богатства и предложат остальным мирам даром.
- И даже если научат нас лечить рак?
- Большинство раковых заболеваний уже излечимо.
- Но они могут вылечить любую его форму.
- Новые методы лечения появляются каждую...
- А их методы существуют давным-давно. Столетия. Поймите, на Вексфельте пет вообще.
- И вам известна формула лекарства?
- Нет. Но группа хороших врачей найдет ее за педелю.
- Неизлечимые формы рака не поддаются объективному анализу. Они считаются психосоматическими.
- Знаю. Именно это и подтвердит группа хороших врачей.
Наступила долгая напряженная тишина. В конце концов ее прервал Архивариус:
- По-моему, вы что-то недоговариваете, молодой человек.
- Совершенно верно, сэр.
Собеседники умолкли вновь. И вновь первым заговорил старик:
- Вы намекаете на то, что главная причина отсутствия рака на Вексфельте это образ жизни тамошнего населения?
На сей раз Бэкс не ответил - он дал возможность Архивариусу призадуматься над собственными словами. Наконец их потаенный смысл дошел-таки до старика, и он, трясясь от гнева, прошипел:
- Позор! Позор! - он брызнул слюной, она повисла на подбородке, но Архивариус этого не заметил. - Да я лучше соглашусь, чтобы меня живьем съел рак, - сказал он, чеканя каждое слово, я лучше умру безумцем, чем примирюсь с тем, что предлагаете вы!
- Думаю, с вами не все согласятся.
- А я уверен, что все! Да стоит вам высказать такие мысли во всеуслышание, как вас просто растерзают! Именно такая участь постигла Эллмана и Барлау. А Трошана уничтожили мы сами - он был первым, и мы не подозревали, что всю грязную работу способна сделать за нас толпа. С тех пор прошла уже тысяча лет, понимаете? Но и еще через тысячу лет толпа обойдется с человеком вроде вас точно так же. А эта, он брезгливо кивнул в сторону папки, эта мразь будет лежать в архиве вместе с остальным ей подобным, пока очередной не в меру любопытный идиот с извращенным мышлением и бесстыдный не будет донимать очередного Архивариуса, как вы сейчас донимаете меня, и этот Архивариус тоже посоветую ему держать язык за зубами, иначе толпа просто-напросто разорвет его на куски. А потом он его выгонит Как я вас. Убирайтесь! Вон отсюда! - Старик зашелся в крике, потом всхлипнул, прохрипел что-то и умолк - глаза горели, на подбородке висела слюна.
Побелевший от потрясения Чарли Бокс медленно поднялся и тихо сказал:
- Воргидин предупреждал меня, но я не поверил. Не мог поверить. И, помнится, возразил ему: "О жадности мне известно больше, чем вам, и я убежден - наши цены их соблазнят. И о страхе я осведомлен получше вашего - перед лекарством от рака им не устоять". В ответ Воргидин лишь посмеялся, но в помощи не отказал. Как-то я заговорил с ним о том, что знаю толк в человеческом благоразумии, и оно, по-моему, рано или поздно восторжествует. По, даже не закончив мысль, я понял, что заблуждаюсь. А теперь сознаю, что обманывался насчет всего - даже страха и жадности. Прав оказался Воргидин. Однажды он заявил, что Вексфельт обладает самой надеж-нон и неприхотливой системой обороны. Она основывается на человеческой косности. Он оказался прав и в этом.
Тут до Чарли Бэкса дошло, что старик, вперившийся в него безумным взглядом, мысленно отключил слух. Он откинулся на спинку кресла, склонил голову набок и задышал часто, словно пес па жаре. Бэксу почудилось, что Архивариус вот-вот раскричится вновь. Но Чарли просчитался - старику едва удалось выдавить хриплое: "Вон! Вон!" И Бэкс ушел. Папка осталась на столе: подобно Вексфельту, она пребывала под защитой собственной уникальности выражаясь языком химиков, можно было сказать, что она, как благородные металлы, не окисляется.
Но сердце Чарли покорила не Тамба, а Тинг.
Когда они вошли в просторный дом, располагавшийся рядом с остальными и все же такой уединенный и уютный, Чарли познакомился с семьей Тамбы. У Бриго и Тинг были одинаково рыжие, словно раскаленные, волосы, и становилось понятно, что их обладательницы - мать и дочь. Сыновья Воргид и Стрен (первый - еще ребенок, второй - подросток лет четырнадцати) пошли в отца - были стройные и широкоплечие, а у сестер, Тинг и Тамбы, позаимствовали разрез очаровательных глаз.
Были там еще двое детей - чудесная двенадцатилетняя девочка по имени Флит (когда Чарли вошел в дом, она пела, поэтому знакомство с домочадцами пришлось ненадолго отложить) и коренастый карапуз Гандр (наверно, самый счастливый малыш во Вселенной). Потом Чарли встретился с их родителями, причем черноволосая Тамба была гораздо больше похожа на их мать, чем жгучая шатенка Бриго.
Поначалу имена сыпались на него как горох; он не успевал их запоминать, они вертелись у него в голове подобно калейдоскопическим картинкам - как и сами домочадцы вокруг Чарли, отчего ему становилось неловко. Впрочем, атмосфера гостиной дышала любовью и застой, и ответные чувства переполняли Чарли, чего раньше с ним не случалось.
Не успели миновать день и вечер, а Бэкс уже ощущал себя полноправным членом большой семьи. А поскольку Тамба тронула его сердце и разбудила в нем страсть - жгучую, от которой перехватывало дух, - он сосредоточил внимание именно на этой девушке. Она тоже не сводила с него восхищенных глаз, не отходила от него ни на
