— Супер, — отозвался Мёрфи.

Он не был особенно разговорчив с момента приезда и не улыбнулся, когда произнес это. Робин предполагала, что он тоже устал, но теперь почувствовала некоторое напряжение.

— Ты в порядке?

— Да, — ответил Мёрфи, — в порядке.

Он положил на тарелку еще чоу-мейн, затем сказал:

— Почему ты не позвонила мне вчера вечером, когда парень в черном пытался проникнуть в здание?

— Ты же работал, — удивилась Робин. — Что ты мог с этим сделать?

— Верно, — ответил Мёрфи. — Значит, ты звонишь мне только в том случае, если я могу быть полезен?

Знакомая смесь беспокойства и раздражения, которую она слишком часто испытывала в браке, поднялась внутри Робин.

— Конечно, нет, — сказала она. — Но мы сменили замки. Парень не смог войти внутрь. Я не подвергалась никакой опасности.

— Но ты все равно провела там ночь.

— Из предосторожности, — объяснила Робин.

Теперь она точно знала, что беспокоило Мёрфи: то же самое, что и Мэтью, как до, так и после их свадьбы.

— Райан…

— Почему же Страйк не понял, что ты все еще в офисе, когда он возвращался с этого религиозного собрания?

— Потому что свет был выключен, — ответила Робин.

— Значит, ты слышала, как он поднимается наверх, но не вышла и не спросила его, как все прошло с Уэйсом? Ждала до сегодняшнего утра.

— Я не слышала, как он поднимается наверх, — честно ответила Робин. — В кабинете, где я находилась, это невозможно.

— И ты не написала ему сообщение, что остаешься на ночь?

— Нет, — ответила Робин, стараясь не показывать свое раздражение, потому что она слишком устала и не хотела ссориться, — потому что я решила остаться на ночь только в час ночи. Было слишком поздно, чтобы ехать на метро, и я все еще боялась, что человек в черной куртке ошивается поблизости.

— Ты только что сказала, что тебе ничего не угрожало.

— Не угрожало, внутри здания.

— Ты могла взять такси.

— Я знаю, что могла, но я очень устала и решила остаться.

— Ты не беспокоилась о том, куда пошел Страйк?

Теперь рискуя потерпеть поражение в битве с собственным гневом, Робин ответила:

— Я ему не жена, и он сам справится. В любом случае, я уже говорила: я была занята тем, что регистрировалась на сайтах знакомств, чтобы найти ту женщину, которую нам нужно допросить.

— И он не позвонил тебе после того, как покинул встречу?

— Нет. Было уже поздно, и он, вероятно, решил, что я уже в постели.

— Разумеется, — проговорил Мёрфи с той самой ноткой в голосе, которая когда-то была у Мэтью, когда они обсуждали Страйка.

— Ради Бога, просто спроси, — Робин теряла самообладание. — Спроси, спала ли я наверху.

— Если ты говоришь, что спала в кабинете...

— Это я и говорю, потому что это правда, и ты можешь продолжать свой допрос с пристрастием, но история не изменится, потому что я говорю тебе о том, что произошло на самом деле.

— Прекрасно, — отозвался Мёрфи, и в этом коротком ответе было столько от Мэтью, что Робин сказала:

— Слушай, я уже проходила через такое дерьмо, и не собираюсь делать это снова.

— В смысле?

— В смысле ты не первый, кто считает, что я не могу быть партнером Страйка и не трахаться с ним. Если ты мне не доверяешь...

— Это не вопрос доверия.

— Как это может быть не вопросом доверия? Ты только что пытался уличить меня во лжи!

— Возможно, ты хотела пощадить мои чувства. Спала наверху, и, может быть, ничего и не было, но ты не хотела говорить, что была там.

— Этого не было. Мы со Страйком друзья, и да будет тебе известно, он встречается с юристом.

Ложь слетела с губ Робин легко и помимо ее воли, а увидев, как прояснилось выражение лица Мёрфи, она поняла, что попала в точку.

— Ты никогда не говорила мне об этом.

— Я и не подозревала, что ты так интересуешься личной жизнью Страйка. В будущем я буду держать тебя в курсе.

Мёрфи рассмеялся.

— Мне очень жаль, Робин, — сказал он, протягивая к ней руку. — Правда, серьезно. Черт... Я не хотел... В конце концов, Лиззи ушла к так называемому «другу».

— Я знаю, только ты не учитываешь, что я не Лиззи.

— Я знаю. Мне жаль, серьезно. Долго Страйк с этой девушкой?

— Не знаю — несколько месяцев. Я не записываю, — сказала Робин.

Остаток вечера прошел достаточно дружелюбно. Уставшая, все еще раздраженная, но желающая сохранить мир, Робин решила, что будет беспокоиться позже о том, что произойдет, если Ник, Илса или сам Страйк раскроют, что его роман с Бижу окончен.

116

В начале сильная черта. Нырнувший дракон, не действуй.

«И цзин, или Книга перемен»

Перевод Ю. К. Щуцкого

Робин провела большую часть следующих трех дней, задавая себе вопросы о собственных чувствах, на которые не могла дать ответы, и строя предположения о вероятной траектории развития внезапно открывшейся ревности Мёрфи. Пройдут ли их отношения тот же путь, что и ее брак: от растущих подозрений до разрушительного взрыва, или же она проецирует на Мёрфи старые обиды, как и он свои на нее?

Хоть Робин и заключила перемирие, изо всех сил стараясь вести себя так, будто все прощено и забыто, ее по-прежнему раздражало, что она снова вынуждена оправдываться и что-то скрывать в вопросах, касающихся Корморана Страйка. Эти роковые четыре слова «Я тоже тебя люблю» привели к переменам в Мёрфи. Назвать его новое отношение собственническим было бы слишком, но в нем появилась уверенность, которой раньше не хватало.

В минуты откровений Робин спрашивала себя, почему она не позвонила ему, когда опасалась, что за углом скрывается вооруженный преступник. Немногочисленные варианты ответов, к которым она пришла, были путаными, а некоторые открывали двери для дальнейших вопросов, на которые она не хотела отвечать. Она допускала, что причиной был ее страх, что Мёрфи слишком остро отреагирует. Она не хотела давать своему парню основания диктовать ей, на какой риск идти, потому что ей и так хватало ее матери. И все же совесть шептала ей, что она позволила Страйку сказать, чтобы она была осторожнее, не так ли? Она также последовала его совету: стала ездить на такси и не бралась за работу, которую нужно было делать в одиночку. В чем же