— Уже соскучился? — спрашиваю я, когда мой муж подходит ближе и обнимает меня за талию.

— Безумно, — отвечает мне он, робко поцеловав меня в губы. — О чём вы тут шептались?

— Мы говорили о том, с кем пришёл Адам, ты ведь так и не сказал мне кто она, а сама я не увидела. Или может, я плохо смотрела? Я знаю её?

— Не знаешь, — улыбается мне Джек и взяв меня за руку, мы идём вперёд. — Я сам только вчера узнал про неё и про то, что она будет здесь, но они не встречаются, — говорит Джек всё продолжая идти, а я так и пытаюсь найти хоть одно совершенно незнакомое мне лицо в нашем окружении. — Видишь Адама?

Я оглядываюсь вокруг, пытаясь найти друга, но Джек решает не ждать и сам поворачивает меня в нужную сторону.

Адам стоит рядом с музыкантами, которые в данный момент отдыхают, а всё вокруг заполняет уже ранее записанная довольно ритмичная музыка. Но так как музыканты находятся на газоне, где им и выделено место, там полно людей, кто-то просто общается, а кто-то во всю веселится, поэтому найти Адама здесь было не так уж и просто. И наш друг не просто стоит посреди газона, он разговаривает, разговаривает с и вправду незнакомой мне девушкой, а если быть точнее, с девушкой состоящей в группе наших музыкантов, на сколько я помню, она играет на скрипке, но я могу ошибаться.

— Она? — в удивлении спрашиваю у мужа я, наблюдая за этими двумя. Они не выглядят влюблёнными, скорее наоборот, они друг друга недолюбливают.

— Да, она, Клэри, — обнимает меня за талию Джек. — Я плохо, что знаю, но…

— Он влюбился, — едва ли не смеясь, перебиваю Джека я.

— Да, думаю, да.

— Расскажи мне всё, что знаешь! — поворачиваюсь к нему я.

— Да, дело в том, что Адам только вчера мне сказал, что познакомился с девушкой на приёме, там что-то связанное с его работой, и сначала я подумал, что она кто-то вроде Дианы или Джессики, но Адам сказал, что… она играет на скрипке, и что она будет на нашей свадьбе. Он больше ничего мне не рассказал.

— Как думаешь, будет ли неловко, если всё расспрошу у него я?

— Адам вёл тебя к алтарю, у которого тебя ждал я, — приподнимает брови Джек, и я только сейчас понимаю, что мы, кажется, танцуем, а музыка вокруг нас снова стала медленной, мелодичной, живой, и в эти звуки вмешивается не менее приятный голос. — И ты по прежнему думаешь, что из-за того что вы когда-то совсем недолго встречались, между вами осталась неловкость? Брось, Клэр, это давно в прошлом.

— Тогда, — улыбаюсь я, — я всё сама у него узнаю!

— Да, сразу после того как мы вернёмся с медового месяца, — хмыкая, кивает мне Джек.

— Да, месяц длиною в один день, дорогой.

— Мы ещё можем улететь куда-нибудь и пропасть хоть на два месяца, только скажи, — наклоняется ко мне он.

— Иногда я чувствую себя твоей совестью, Фостер, — шепчу я смеясь. — У нас дети, работа, семья, мы не может просто взять и исчезнуть. И ты сам это прекрасно понимаешь, поэтому перестань говорить глупости и скажи «спасибо» хотя бы за один полностью наш день.

— Спасибо, — кивает Джек, и его губы расплываются в улыбке.

— Ты не общаешься с Дианой? — вдруг спрашиваю я неожиданно даже для самой себя.

— Что за вопрос? А я должен? — удивляется и теряется Джек. Мне просто вдруг стало интересно как складывается жизнь у девушки, с которой у нас было особенно много драмы.

— Я не знаю, просто… вы же были друзьями, — пожимаю плечами я.

— Мы уже давно с ней не друзья, ты и сама это знаешь, — став на долю серьезнее, отвечает Джек. — Я уже говорил, что не поддерживаю с ней связь, но Джессика с ней иногда общается. Насколько я знаю, она по прежнему живёт в Вашингтоне, она вышла замуж за какого-то политика, и я рад за неё. Не каждой женщине с ребёнком на руках удаётся найти мужа.

Я лишь киваю его словам. Я даже не помню, когда последний раз видела Диану, но я помню, как она сбежала из Нью-Йорка с огромным пузом в Вашингтон. И я действительно рада, что она смогла пережить все неприятности в своей жизни и всё наладить. И как странно… видимо мы с Дианой и вправду похожи, как и говорила однажды Джессика будучи обиженной на меня. Диана сбежала из Нью-Йорка и вышла замуж за политика в Вашингтоне, я сбежала из Нью-Йорк чуть позже неё и также вышла за политика, но вот только мой конец немного другой, и я даже не знаю повезло мне или нет. С одной стороны «нет», ведь в Сиэтле я была с самым настоящим тираном, но с другой стороны «да» ведь благодаря этому я вновь сошлась с Джеком.

— Джек Фостер! — вдруг протягивает Бадди, которого я сначала лишь слышу, но и этого мне хватает для того чтобы рассмеяться. — Можно украсть твою прекрасную жену? — спрашивает мой друг, выходя из-за моей спины, и я не могу отвести взгляда от смущающегося Джека. Бадди так уморительно влияет на него и на Адама, что я никогда не перестану с этого смеяться! Он смущает их просто своим присутствием.

— Конечно, — передаёт Джек мою руку в уже протянутую ладонь Бадди. — Только, пожалуйста, верни мне её.

— Ну, разумеется, — на тон тише говорит друг, чуть подавшись вперёд, и у меня вырывается смешок, а Джек поправив свой галстук отходит от нас. — Ну, наконец-то он оставил тебя в покое! — устало выдыхает Бадди, отпустив мою руку. — Я думал, он от тебя уже никогда не отлипнет!

— Перестань! — толкаю его в плечо я, уже не скрывая своего смеха смешанного с возражением. — Он мой муж!

— А я твой друг, и уж прости, но я хочу хотя бы поздравить тебя наедине, а не с прицепом в виде Фостера!

Меня это дико смешит, Бадди как всегда в своём репертуаре, года летят, а он не меняется!

— А помнится кто-то говорил, что он очень даже хорош, и что кое-кто сам бы не прочь…

— Да, а ещё кто-то говорил, что он ужасен и что «Бадди» Нет! Я и он? Пф! Да никогда! Припоминаешь, Олдридж? — подаётся вперёд друг, и я прекрасно понимаю о чём он. — Время идёт, дорогая, люди и мнение и о них меняется. Я не говорю, что твой муженек плохой, просто он меня достал. А теперь дай наконец тебя обнять!

Бадди