Шрифт:
Закладка:
Однако смена руководства Лейбористской партии в конечном итоге изменила ситуацию. На выборах в законодательные органы в 2015 и 2017 годах мы обнаружили, что избиратели с более высоким уровнем дохода гораздо чаще голосовали за консерваторов, так что разрыв между эффектом образования и эффектом дохода увеличился (рис. 15.15). Это можно объяснить по-разному, и имеющиеся данные не позволяют нам предпочесть одно объяснение другому. Во-первых, политические предпочтения лейбористов существенно изменились после избрания Джереми Корбина лидером партии в 2015 году. Теперь партия предусматривает более перераспределительные налоговые меры, чем во времена Новых лейбористов, и повернула влево и в других отношениях. Это могло напугать более состоятельных избирателей. С другой стороны, платформа лейбористов теперь включает политику, которая может быть более привлекательной для избирателей из групп с более низким уровнем дохода. К ним относятся меры, благоприятствующие профсоюзам, дающие больше полномочий представителям работников и предусматривающие разделение полномочий между работниками и акционерами в советах директоров, сравнимое с немецким и скандинавским совместным управлением, которое никогда не было опробовано в Великобритании. Наконец, лейбористы теперь призывают к полностью бесплатному высшему образованию (как в Германии и Швеции) - полная противоположность повышению платы за обучение, которое Новые лейбористы ввели в 1997 и 2010 годах. По понятным причинам, это предложение, похоже, было особенно популярно среди молодых избирателей из рабочего класса на выборах 2017 года.
РИС. 15.15. Социальные расколы и политические конфликты: Великобритания, 1955-2017 гг.
Интерпретация: В период 1950-1990 годов голоса лейбористов ассоциировались с низким уровнем образования, дохода и богатства; с 1990 года они стали ассоциироваться с высоким уровнем образования. Источники и серии: piketty.pse.ens.fr/ideology.
Мы также должны учитывать влияние референдума по Brexit 2016 года, на котором 52 процента британского электората проголосовали за выход из Европейского Союза, на парламентские выборы 2017 года. Хотя личная позиция Корбина по Brexit могла быть двусмысленной или леденящей душу, Лейбористская партия официально выступала за "Remain". Этой же позиции придерживались более 90 процентов членов парламента от лейбористов, по сравнению с примерно половиной членов парламента от консерваторов. В любом случае, голоса лейбористов в целом были более проевропейскими, чем голоса консерваторов (тори инициировали референдум 2016 года). Возможно, это стало одной из причин особенно высокого голосования за лейбористов в 2017 году среди тех, кто имеет высшее образование, большинство из которых выступили против Brexit. Обратите внимание, что избиратели с более высоким уровнем дохода, которые также были обеспокоены Brexit, все же покинули лейбористов в 2017 году, вероятно, потому, что левый поворот, инициированный Корбином, беспокоил их даже больше, чем Brexit. В итоге, в 2017 году за лейбористов проголосовали больше всего людей со средним доходом и высшим образованием. Позже я подробнее расскажу о структуре голосования по Brexit и будущем Европейского союза, которое становится центральным политико-идеологическим вопросом как в Великобритании, так и на континенте.
В заключение следует отметить, что если сравнить общую эволюцию наблюдаемых в разных странах расслоений в зависимости от образования, дохода и богатства, то можно обнаружить не только поразительные общие черты, но и существенные различия, особенно в самом конце периода. В Великобритании расхождение эффекта образования с эффектами дохода и богатства увеличивается в 2015-2017 годах (рис. 15.15). Напротив, на президентских выборах в США в 2016 году эффекты дохода и благосостояния сходятся с эффектом образования: более богатые и высокодоходные избиратели присоединяются к избирателям с высшим образованием и голосуют за демократов (рис. 15.6). Очевидно, что резкий контраст между стратегиями Лейбористской партии и Демократической партии играет важную роль. Поворот лейбористов в сторону перераспределения под руководством Корбина оттолкнул от партии избирателей с высоким уровнем дохода и привлек больше избирателей со скромным уровнем дохода, в то время как центристская линия Демократической партии под руководством Хиллари Клинтон имела противоположный эффект. Если бы участники демократических праймериз выбрали Сандерса, а не Клинтон, структура голосов могла бы быть ближе к той, что наблюдается в Великобритании. Франция представляет собой третью возможность. Благодаря двухтуровой системе голосования и исторически раздробленным политическим партиям, более процветающие элементы старых левых и правых избирательных партий объединились в новую коалицию высокообразованных и самых богатых и высокооплачиваемых, что позволило Эммануэлю Макрону выиграть президентский пост в 2017 году.
Эти три ситуации сильно отличаются друг от друга. Они интересны тем, что демонстрируют, что ничего нельзя написать заранее. В частности, все зависит от мобилизационных стратегий партий и политико-идеологического баланса сил. Безусловно, основные тенденции во всех трех странах схожи, поскольку классовые лево-правые партийные системы послевоенной эпохи уступили место системе двойных элит, состоящей из "браминских левых", привлекательных для высокообразованных слоев населения, и "купеческих правых", привлекательных для богатых и высокооплачиваемых. Но в рамках этой общей модели возможно множество различных траекторий, поскольку новая система чрезвычайно хрупка и нестабильна. Браминские левые" разделены между сторонниками перераспределения и сторонниками рынка, а "купеческие правые" так же разделены между фракцией, склоняющейся к националистической или нативистской линии, и другой, которая предпочла бы сохранить преимущественно деловую, прорыночную ориентацию. В зависимости от того, какая тенденция победит в каждом лагере или какие новые синтезы возникнут, возможны различные траектории. Последствия поворота в ту или иную сторону потенциально долговременны. Я вернусь к этому в главе 16, когда буду рассматривать другие страны и другие электоральные конфигурации.
Возникновение расколов идентичности в постколониальном Соединенном Королевстве
Теперь мы переходим к вопросу о расколе идентичности в Соединенном Королевстве. На первый взгляд, данные и реалии, которые они отражают, относительно схожи с французским случаем. Начнем с данных о заявленной религии избирателей, которые можно найти в британских опросах после выборов,
