Я швырнул камень в ближайшего и дополнительно использовал тотем, какой материализовавшись в реальности заставил отшатнуться обоих, первый мужик упал от прилетевшего в лоб метательного снаряда.

Анк все же успел как-то среагировать. Он выхватил родовой клинок и с гортанным криком «Аааа!», хотел пырнуть меня в живот. Какой вроде бы для него был в прямой досягаемости и уязвим. Воин не предполагал, что эти действия не просто ожидаемы, но срежиссированы противником. Выкручивая тело в сторону, уклоняясь, левой рукой схватил оружие прямо за лезвие, и дернул на себя его с силой. Не ожидавший такого финта враг, не только выпустил кинжал, но и подался вперед. Получив мгновенно в открывшуюся пасть тяжелой птичьей башкой в навершии. Хрустнули зубы, мгновенно хлынула кровь. К ней добавилась и из глубокого реза на бицепсе, мясо на котором разошлось до белоснежной кости.

— Ааааа! Больноооо! Мамаааа! Мама! Аааа! — неслась сзади разноголосица.

Под эти звуки с подшагом пнул по яйцам со всей силы, успевшего пошатываясь подняться бойца Народа, где каждый слыл таковым, как только достигал чеки тележной. Сдавленно охнув, а затем подвывая, тот зажимая ладонями причинное место опустился на колени.

И завершающее результативное пенальти в голову, заставило рухнуть и замолкнуть Медведя. Скорее всего, тот потерял сознание. Если и убил — невелика потеря.

— Стоять! Всем стоять! Оставаться на местах! Кто двинется покойник! Руки, руки держите на виду! — проревел стражник позади.

Я, отшагнув от потерпевших, чуть развел руки в стороны, в одной так и оставался родовой кинжал Медведей, какой держал за лезвие. И готов был его метнуть в любого врага даже из этого положения. В правой — ятаган. Замер неподвижно, следуя приказу, но продолжал оценивать и отслеживать обстановку вокруг.

Меньше минуты, один в минуса ушел и пятеро раненых. Неплохо для начала.

Картина получилась страшная. Крови, как на бойне. И труп, который перестала бить судорога. Других малолетних ублюдков не особо покалечил, чтобы постоянно проживали ужас, когда они почувствовали дыхание Смерти, посмотревшей внимательно на них. Да и не они оскорбляли, пусть и поддерживали Аллеса, и готовы были убить, — это факт.

Забить камнями. Добрые детки.

Стражники оружие у меня не забирали, более того, приказали ждать прибытия лэрга, зато остальных это не коснулось, поэтому пояса и даже булыжники лежали в одной куче. Родовой клинок Медведей посчитал законным трофеем, и без всяких комплексов отцепил от пояса Анка ножны, а кинжал упаковал в свой трофейный тюк.

Один из герцогских бойцов только головой покачал. Выражение лица, понятно, осталось за кадром, точнее за глухим шлемом.

Толпа собралась очень быстро, складывалось впечатление, что она только и ждала кровавой развязки. Хлеба и зрелищ — лозунг земной, древний-древний, действовал и здесь. Медведи, Волки, Тигры, Мамонты и остальной зоопарк. Он галдел, но тихо. Ругательства обезличенные. Адресные уже даже самые тупые поняли к чему могли привести.

В принципе, появление в течение пяти минут лэрга Турина с Кромом и де Кровалем, в сопровождении десятка молчаливых воинов, окончательно доказало правильность мыслей относительно наличия средств связи. Еще один момент, какой едва не упустил, планируя ночной променад. Вспомнил разговор про сканирование местности магом, определяя живых и мертвых в окрестностях. А, если такие артефакты имелись и у новых патрульных? Плащ Кречетов, кольцо гоблов, но его требовалось зарядить… Как вариант. И не стоило забывать, что приборы ночного видения и магических конструктов не только у покойного Тикса из рода Рысей имелись.

Нормально, не так страшен черт, как его малюют.

Явилась и Амелия, которая боязливо глянула в мою сторону, вот к кому вопросов множество, но задавать их следовало не здесь и не сейчас. Наскоро практически сразу перевязанных медвежат стали теперь пользовать вдумчиво и вдвоем с магом. Вскоре все пострадавшие могли вполне связно отвечать на вопросы. В мою сторону смотрели со страхом. Особенно впечатляла их улыбка, запомнили, что именно с нее и началась резня с избиением.

В итоге их другу и предводителю Аллесу могли помочь только в другом мире. Он так и оставался лежать в луже крови, на спине. На лице сейчас застыло некое изумление. Мать неподалеку пусть и не билась в истерике, но слезы по щекам текли не переставая, она их утирала широким рукавом платья. Отец же Дик Быстрый бессильно сжимал и разжимал кулаки, а в глазах плескалась ненависть, вот он — опасный противник. Тотема не имел, зато родовым умением обладал. И слыл человеком безжалостным, как и Улаф, вместе с которым они не один и не два года провели в настоящих боевых походах.

Скажу так, раньше надо было сына правильному учить. Хотя, может в их понимании, его поведение и было образцовым?

Прямо на месте начали проводить оперативно-розыскные мероприятия, в частности опрашивать меня, стражников, как свидетелей, и непосредственно зачинщиков бардака.

Лэрг смотрел по-отечески, но насколько я уже понимал его мимику, он пребывал в бешенстве. Однако по мере краткого и четкого изложения деталей произошедшего, как и логических выкладок, почему Медведи ждали именно здесь и именно меня, он все больше начинал звереть. Это было видно по огненным всполохам в глазах.

И хорошее заключалось в том, что не я причина его гнева, а местные. Кром, Улаф Безжалостный, тоже прибывший на место гибели родича, и де Кроваль фиксировали слова. Как их ловила и смолкшая толпа. А затем я предположил, что организаторы беспорядков хотели заодно помешать сделке с уважаемым мастером Иммерсом. Зачем? С целью нагадить порядочному гражданину герцогства и империи, какой хотел обменять неликвид на тирка.

— Говорите только правду, кто соврет — я зафиксирую, — приступил к допросу злоумышленников лэрг.

Да, все оказалось ровно по моему рассказу. Недоросли легко и просто, как вполне об обычных вещах, говорили о том, что в любом случае хотели отправить меня в царство Мары, послушался я их или нет. От тела избавились бы легко, сбросив в старый тоннель, где сожрали бы мроки.

— Он ведь ронец! — как вполне очевидную вещь разъяснил причину неприязни и желания убить Сторри, мигом в толпе получивший прозвище в «Безносый», — Не из Народа!

Ксенофобия — отличное чувство. Если на нем играть.

— Ты! — палец лэрга остановился на Улафе, — Что можешь сказать, как глава рода?

— Готов заплатить виру. Виноват. Не досмотрел, — ответил тот мрачно и лаконично.

— Хорошо. Глэрду сегодня до ночи принесете пятьсот золотых, штраф в казну герцогства назначаю… — здесь он задумался или сделал вид, а толпа затаила дыхание, — Тысячу! Тоже сегодня.

Слитно ахнуло несколько десятков глоток.

— Я тебя услышал, Турин, признаю справедливость твоего решения, и все будет сделано! — Улаф прожигал меня взглядом, однако ничего поделать не мог. Пока не мог.

— И еще, скажу для всех. Больше подобной милости не ждите. Еще какое-нибудь непотребство произойдет в течение трех декад, спрошу по всей строгости, но уже Закона! И тогда золото не поможет! Дополнительно, каждому из них, — обвел пальцем ничуть не раскаявшихся, но до сих пор боящихся меня Медведей, — На главной площади назначаю по десять ударов кнутом недорослям, и по пятнадцать — взрослым. Есть кто-нибудь, кто не согласен с моим решением?