Снова и снова, снова и снова. Пока моё тело не начинает гореть изнутри. В комнате становится нестерпимо жарко, а в груди полыхает огонь.

Выхожу из неё резко, хватаю за запястья, заставляя подняться с дивана, и поворачиваю спиной. Давлю на позвоночник, чтобы прогнулась, и вхожу в неё сзади.

Не могу остановиться, пока не кончу.

Я не разбираю слов, которые она пытается говорить, чтобы помочь мне, чтобы спровоцировать на что-то ещё более крышесносное.

Плевать.

Мне не нужно, чтобы она говорила. Поэтому, схватив её за волосы, слегка прижимаю лицо к подушке, мысленно умоляя её заткнуться.

Разрядка приходит через несколько минут бешеных скачек.

А сколько всё это длилось?

Минут двадцать?

Пятнадцать?

Моя голова абсолютно пуста, а тело в легком вязком тумане.

Снимаю презерватив и, связав его узлом, бросаю на пол, а затем натягиваю боксеры и джинсы.

— Это было просто невероятно, — она старается дышать глубоко, но все равно выходит слишком рвано.

Сажусь на диван рядом, наблюдая, как она надевает и поправляет домашнее платье.

— Спасибо, — кивает и тянется ко мне, чтобы поцеловать.

Отворачиваюсь, и это единственно правильное решение сейчас.

— Да, — киваю в ответ. — Пожалуй, это действительно было неплохо, но не настолько отлично, чтобы заморачиваться. Правда? — и я смотрю в ее глаза.

Девушка обескуражена, обижена и, кажется, зла.

— Что? — она все понимает, но хочет убедиться в том, что это действительно ничего не значит для меня. — Зачем тогда ты это сделал? — ее тело напряженно вытягивается словно струна, движения дерганые и импульсивные.

— Хотел проверить испытываю ли я к тебе хоть что-то, — не свожу с нее взгляда и даже, в каком-то смысле, упиваюсь тем, что разбередил старые раны в ее душе, если конечно она у нее есть, и дал ложную надежду.

Интересно, на что она рассчитывала? Что я снова предложу быть вместе? Но это же полный бред. Сколько же всего она успела себе придумать за эти несколько минут нашего тесного общения?

— И, полагаю, эти выводы не слишком радостные? — она встает и снова возвращается на кухню. — Я совершила ошибку, Дем.

— И ни разу не позвонила мне, после того, как поняла это?

— Я боялась, — жмет плечами, наливает коньяк в два бокала и возвращается, держа их в руках. — Неужели, совсем ничего нельзя вернуть? — один она протягивает мне.

— Знаешь, я, наверное, пойду, — качаю головой, отказавшись от выпивки, и встаю. — То, что я сделал, было ошибкой. Прости, — и мои извинения звучат слишком саркастично, потому что я действительно не могу избавиться от больного чувства самоудовлетворения, которое плотно поселилось внутри.

Я использовал её ровно так же, как она сделала это она.

Месть?

К черту, называйте, как хотите. Плевать! Возможно, так и есть.

— Какая же ты скотина, Демьян! — выплевывает она, когда я уже тянусь к ручке входной двери.

— В этом мы похожи, правда? — не могу сдержать ухмылки, обернувшись.

Да, я обидел её, растоптал! Но она переживет. Девушке не впервые приходится с этим сталкиваться, если уж судить по прямым намекам Ромы.

Сажусь в машину.

И, вот теперь, мне действительно нужно выпить, поэтому звоню друзьям, как и договаривались.

— Нет желания скоротать вечер где-нибудь, где орет музыка, и полуголые девицы пытаются привлечь твое внимание? — первому звоню Семену, потому что тот точно не откажется. А вдвоем уговорить Романа проще простого.

— … и желательно, чтобы одна из них потом уселась на мои колени. Заманчивое предложение. Есть варианты?

— Целый город, в котором масса клубов, — смеюсь в ответ.

— Чего натворил? — на той же интонации спрашивает Меркурьев.

— Скажем так, убедился в том, что прошлое должно оставаться прошлым.

— Отлично, тогда поздравляю с очередным жизненным опытом.

— Позвонишь Роме?

— Конечно. Предлагаю встретиться в «Орхидее» через пару часов.

Кидаю быстрый взгляд на приборную панель. Сейчас около восьми вечера.

— В десять, — поправляю я.

— Заметано, — и Семен отключается, а я прибавляю газу, чтобы побыстрее оказаться дома и в душе смыть с себя запах Лизы.

Выпиваю чашку крепкого кофе, натягиваю шмотки, которые валялись на стуле. По крайней мере, они не выглядят совсем грязными. Пару раз провожу шариковым дезодорантом подмышками. Хватаю всё ту же куртку, и выхожу из дома.

Такси жду минут двадцать и ещё через полчаса, расплатившись, я уже стою на входе ночного клуба.

Изначально, «Орхидея» была создана именно для прекрасной половины человечества. Но со временем обстоятельства сложились так, что всё чаще девушки приходили со своими мужьями и кавалерами, поэтому клуб несколько модифицировали. И если раньше дизайн пестрил нежно-розовым цветом, легкими вуалями под потолком и приглушенным мягким светом. То теперь розовые стены покрыли прозрачными глянцевыми панелями, на которых художники изобразили граффити, разбавив скучный няшный фон яркими красками. Мягкий свет убрали, вместо неё появилась световая установка и многочисленные светодиоды по периметру зала. Уютные столики с белыми стульями, заменили на ярко-синие угловые диваны с массивными столами для больших компаний, тем самым расширив место для девчачьих танцулек в середине зала. Единственное, что осталось неизменными, это зеркальная стена напротив танцпола, к которой было не пробиться, из-за того, девочкам нужно было видеть себя в танце, и название.

Рома и Сема уже были в зале, о чем сообщалось в смс:

«Тащи свою задницу в правый от входа угол».

Что я и делаю. Задница моя была не тяжелой, так что я быстро нахожу друзей.

— Заказали что-нибудь?

Они забронировали вакантный столик, диван которого был буквой «п», таким образом, Семен сидит на одной трети, Ромка на другой, а я располагаюсь на третьей. У каждого по равной части территории. Но боюсь, что потом нам придется сесть потеснее, если мы захотим пообщаться, а из-за громкой попсы, которую тут очень уважают, сделать это на таком расстоянии будет довольно проблематично.

Снимаю куртку и бросаю рядом.

— Еще нет. Ждали тебя.

И сейчас мне действительно становится спокойно. Для себя я понял, что всё, что сделал сегодня, выглядит более чем правильно. Я не жалею о том, что переспал с Лизой. Не жалею о том, что попытался понять нужна ли она мне до сих пор, осталось ли у меня хоть что-то. Нет. И теперь это ясно, как божий день.

Парни не заговаривают со мной на эту тему, и я не поднимаю её. Лиза остается в прошлом, там ей и место.