– Что-то слышно о бедняге Герберте? – спросил он.

– Боюсь, нет. Я переживаю, ведь ему нельзя оставаться одному. Думаю, Алек планировал навестить его, но по какой-то причине мистер Даттон откладывает визит.

Грейс отклонилась, чтобы пропустить большую коляску, отчего ее кофе чуть расплескался. А затем на ее глазах лорд Баскин сделал совершенно ошарашивающую вещь: как ни в чем не бывало протянул левую руку и указательным пальцем подогнал капли обратно к краю чашки, после чего облизнул оставшийся на пальце кофе.

Грейс удивленно уставилась на него.

– Ох, прошу прощения, как грубо – в конце концов, для этого он и нужен. – Достав платок с вышитой монограммой из переднего кармана пиджака, он снова промокнул край ее кружки, а затем собственную руку. Грейс вдруг пришло в голову, что Герберт Даттон и Фрэнк Аллен, и даже Алек МакДоноу были намного формальнее графа.

– Итак, Алек и Вивьен. Какие новости?

Грейс вздохнула и впервые пошла наперекор подруге.

– Этому нет конца. Я всегда понимала претензии Вивьен – вы сами были здесь лучшим продавцом и знаете, как это должно быть вознаграждено. Но теперь я не уверена, что понимаю, в чем дело. – Припомнив недавний случай с часами, Грейс оборвала себя. Она забеспокоилась, не сказала ли лишнего, одновременно гадая, о скольком проницательный лорд Баскин мог догадаться сам.

– Как я понимаю, она перевернула отдел вверх дном за одну неделю.

– Можно многое изменить за короткое время – если есть желание.

Джереми Баскин на это сам издал загадочный вздох. Под лбом без морщин были чудесные глубоко посаженные светло-карие глаза, которые со сменой настроения меняли и цвет; когда он был рад или беззаботен, его легкая улыбка освещала комнату. Его свободная и открытая манера напоминала Грейс многочисленных американцев, что заглядывали в магазин. Она припоминала, что его мать, леди Баскин, была знаменитой светской дамой в Нью-Йорке до того, как вышла за британского аристократа. Одним романтическим жестом она спасла 10-го графа Баскина и его загибающиеся владения существенным приданым от отца-промышленника: Вивьен звала таких женщин «буканьерками» по неоконченному роману Эдит Уортон. Грейс задумалась, не была ли приятная манера поведения лорда Баскина другой частью его значимого наследства от американской части семьи.

– И мы обзавелись новым персоналом, насколько я понимаю. Надеюсь, мы можем его позволить. Я переживаю за прибыль в этом году, учитывая, что изношенность от нормирования все еще с нами.

– Да. Эвелин Стоун. Выпускница Кембриджа, как и вы. Хотя, насколько я понимаю, она окончила его с отличием.

Лорд Баскин откинул голову в притворной обиде. Грейс знала, что он ценил ее прямоту и готовность подтрунивать над ним, поскольку и сам был игривым и дружелюбным.

– Эви всю себя посвящает делу, – продолжила Грейс. – Мистер Даттон хочет, чтобы она каталогизировала весь третий этаж, а затем разобрала тысячи томов по какого-то рода категориям. Дела наверху в последнее время ведутся спустя рукава.

– Насколько я знаю, Фрэнк в разъездах больше, чем когда-либо, что вряд ли идет на пользу. – Он поколебался. – Там все в порядке?

Грейс молча отпила кофе, не желая ничего говорить о недавнем продолжительном отсутствии своего начальства.

– Знаете, – шутливо сказал лорд Баскин, – когда вы только присоединились к нам, я долго считал, что Фрэнк в вас немного влюблен.

Она засмеялась.

– Я замужняя женщина, лорд Баскин.

– Как дела у Гордона, – спросил он более серьезным тоном, – и ваших двух мальчиков?

– Хорошо, благодарю вас. Все вернулись в школу и на работу, когда кончились праздники. – Она никому, даже Вивьен, не рассказала о срыве Гордона и его последующем увольнении. Он бы взорвался, узнай об этом.

Сама мысль о Гордоне вызывала у Грейс усталость – какое ужасное чувство для жены. Что еще хуже, после нескольких лет иррационального поведения мужа Грейс была вынуждена признать, что, сколько бы она ни надеялась, изменений не предвиделось. С какими бы загадочными демонами он ни сражался, к этому моменту Гордон с удобством завяз в собственных жалобах. Они стали самыми верными его спутниками, попытки разубедить его беспокойство только оставили бы его обделенным и потерянным. Матушка Перкинс была такой же, и это было лишь одной частью наследства семьи мужа.

– А вы – как вы справляетесь с недавними большими изменениями? Новые сотрудники и прочее.

Грейс отпила кофе.

– Я лучше справляюсь с малыми.

– И я. Хотя я предпочитаю считать это приятной стабильностью. – Лорд Баскин улыбнулся. – А вот Вивьен и Алек, с другой стороны, кажутся преображенными всем этим хаосом. Я едва узнаю передние столы. Или отсутствие хорошего настроения у Алека. Эти двое так амбициозны, как бы они ни обвиняли и ни отрицали это друг в друге.

– Я даже завидую их дальнозоркости. Их редко задерживает обыденность повседневности.

– Амбиции – дело хорошее, но иные элементы повседневной жизни нельзя пропускать. Вы должны это понимать, у вас ведь дети. Как быстро они растут.

На этой печальной ноте лорд Баскин вернул их кружки в палатку и проводил Грейс обратно в ее кабинет.

Просматривая вместе унылую бухгалтерию магазина, они вернулись к другой привычной практике. Время от времени они внезапно и одновременно прекращали занятие, пили чай, который готовила Грейс, и наблюдали за остальным персоналом через большое стеклянное окно в ее кабинете. В какое-то мгновение они оба с весельем поймали момент, когда Алек подошел к кассе спросить что-то у Вивьен только для того, чтобы она швырнула в ответ карандаш и гневно удалилась.

– Этим двоим необходимо найти какую-то нейтральную полосу. – Лорд Баскин со смехом покачал головой. – Я все-таки полагаю, что не все отношения должны заканчиваться войной.

Грейс снова задумалась, сколько может быть известно лорду Баскину о загадочном прошлом Вивьен и Алека, учитывая, как тесно общались эти мужчины. Слова лорда Баскина также вызвали мысли о его текущей личной жизни, ведь скандал с разводом давно остался позади. Представитель аристократии средних лет, он мог не быть «радостью дебютантки», каким когда-то казался молодым леди, представляемым каждый год при дворе королю и королеве, но лорд Баскин явно ценил прекрасный пол. Они с Вивьен порой замечали лебединую руку в шелковой перчатке, машущую из окна кеба, когда лорд Баскин выходил у магазина.

Грейс гадала, почему он никогда снова не женился. Возможно, развод делал все брачное мероприятие настолько тяжким и безжалостным, что человек просто больше не рисковал снова пускаться в него. Она часто задавалась вопросом, насколько разорительным может оказаться разрыв, как финансово, так и социально, что для аристократа, что для домохозяйки. Оставаясь с Гордоном, Грейс могла сходить с ума, но тем самым она