Шрифт:
Закладка:
Заполучив покорность женщины, «Скворцов» смягчился.
– Запомни, кругом враги и наши дело правое. Ты их разговоры по рации слышала?
Они по нашу душу прилетели, едрен-корень. Тут и так слишком до хера любителей нас убивать, а мы их, значит, отпускай? Нам его винтарь и патроны ох, как сгодятся. На, хлебани, – зверочеловек свинтил колпачок с плоской фляжки и силой заставил девушку сделать пару глотков коньяку. Сам отпил, причмокнул – «хорош шнапсик» – зарутил крышечку, спрятал фляжку и подал Даше воняющий порохом «Зауэр» со следами зубов на дуле. – Во, грызанул, зверюга! Валиевского винтаря я себе заберу, его передергивать надо, тебе трудно будет. Смотри, защелка, видишь? Как отстреляешь два патрона, нажимаешь ее, переламываешь ствол, вынаешь отстрелянные гильцы, вставляешь новые, и снова готовА к стрельбе. Ау, очнись! Куда смотришь?
– На тебя…
– И шо? Страшный?
– Жесть… – проскрипела Даша. – «Джиппер-скриппер»…
Ей вспомнился американский сериал «Охотники за монстрами» с девушкой Кадене в главной роли. Кадене умела превращаться в монстра. «Вот бы стать таким получеловеком, полу монстром, мечтала когда-то Даша». А Скворцов, видать, умел…
Кряхтя, нагнулся он к лежащему ничком Валиеву, взялся за треккинговые ботинки для горных восхождений «Scarpa Kailash».
– Бери собаку, войлоком потащим, схоронить их надо во-он в той посадке, чтоб с вертолета не увидали…
Даша делала, что он говорил. Она была немного не в себе. Ружье стукало ее по затылку, когда она тащила за лапы собаку – кровь из пасти азиата прокропила тропинку в сером порохе пересохшей земли. Мертвец, которого волок Скворцов, вытянутыми руками затирал следы, с лица его свалились солнцезащитные очки и остались лежать в борозде. Аккуратно, чтобы не перемазаться, Скворцов стащил с мертвого азиата строгий ошейник, смотал цепь и спрятал в рюкзак. Но то, что он сделал потом, потрясло Дашу.
Дул легкий ветерок. Стоящее в зените солнце припекало сквозь дубки и покрывало сидящего на корточках Скворцова камуфляжной светотенью. Меж вырезом в кепи и хлястиком на липучках торчали потемневшие от пота косицы волос. Это Даша четко видела. Так же четко она видела, как шевелятся лопатки под темно-зеленой курткой, когда егерским ножом Скворцов отрезал мертвецу сначала одно ухо, потом, за волосы повернув голову, отрезал и второе.
– Да не смотри ты, – чуть ли не оплеухой отвернул он обомлевшее девичье лицо. – Щас опять харч метнешь…
Пятясь, она спросила.
– Тт-ытты… з-з-за-ачем… это с-с-с-с-делал?..
Он спустил с плеч рюкзак и спрятал «трофей» в боковой кармашек.
– Ты в доле, не боись. Одно ухо твое.
– Мое? – сыпучей землей прошуршал вопрос.
– Они денюх стоют. Знаешь, сколько?
– Ско…?
– По тыще дойчмарок пара.
У Даши случился парез лицевых мышц.
– Каких д-д-дойчмарок? Дойчмарок давно уже нет.
– Как нет? А куда ж они делись?
– Ну, ты прикалываешься. Теперь евро вместо дойчмарок.
– Какая еще «евра»?
– Валюта европейская.
– Ты смотри, едрен-корень, уже деньги в честь евреев назвали. И как немцы на такое согласились?
«… у него сотрясение мозга, надо ему подыграть… скажу че-нить не то, он же и меня пристрелит, как собаку… как того несчастного мужика, еще и уши на память отреж-ж…»
В куртке убитого Валиева пищала рация.
– Прием, – сказал Скворцов.
Послышался голос главного лесничего.
– Что там за стрельба?
– Ерунда, косулю подстрелили.
– Какая нах… косуля?! Ты всех переполошил! Вся цепь на тебя повернула! Это ты, Рустем?
– Я это, Леонид Станиславович, – голосом егеря отозвался «Гуськов».
Пауза.
– Кто «я»?
– Да я это, я, Скороходченко!
Вновь долгая пауза.
На том конце слышались переговоры. Ворвался новый голос, Борунова Ильи, соседа по охотоведческому участку.
– Алло, кто это? – спросил Борунов.
– Я это, Илья, кто ж еще, – «прокуренным» голосом сказал лже-егерь.
Снова суматошные переговоры на том конце.
«Голос его…», «Перекрестись!», «Он что, с того света разговаривает?» «Мистика какая-то!» «Такое бывает, я читал, мертвые по телефону могут на связь выходить».
Вновь Борунов, испуганный:
– Алло, Миша, ты это… ты с того света разговариваешь?
Вмешался Толстунов.
– Михаил Матвеич, ты откуда разговариваешь?
– Я на квартальном столбе 19-19-20-43.
– Ты послушай, Михаил э-э… Матвеевич, это ни в какие ворота не лезет… Мы ведь тело твое только что нашли…
«Гуськов» подмигнул слушающей переговоры Даше.
– Станиславович, вы че такое говорите? Тело мое на мне.
– Ты откуда знаешь, как меня зовут? – закричал Толстунов. – Ты кто такой? Я понял! Это ты убил Скороходченко и завладел его рацией!
В разговор вмешался третий голос, грубый, властный.
– Слышь, ты! Не знаю, как тебя зовут, беги, беги, и как можно быстрее! Потому что если я тебя поймаю, – а я тебя поймаю, урод! – я сожгу тебя на медленном огне.
«Егерь Скороходченко» укоризненно сказал.
– В лесу стоит высокая пожароопасность, Виктор Викторович, костры жечь нельзя.
Капранов-старший запнулся.
– Не понял… Матвеич, это все-таки ты? Алло, Толстунов, ты кого нашел возле Горелого лога?
– Скороходченко… – прохрипела рация.
– А я с кем сейчас говорю?
– А черт его знает. По голосу – Скороходченко, но только тело его передо мной сейчас лежит, я на него смотрю. Мертвый Матвеич, рана в груди ножевая. И собака его ножом убита…
– Алло, ты, псевдо-Матвеич! – заревел Капранов. – Ты голоса подделывать можешь?
Галкин хренов! Жди меня, я к тебе лечу. Я тебя, урод, как ты сына моего, мордой в костер засуну!
– Никто вашего сынка в костер не засовывал. Сам пошел, сам лег.
– Что-о?! Что ты сказал? Тебя как зовут? Имя свое назови! – хрипела рация. – Обзовись, урод, тварь, мразь! Как мог сын мой в костер упасть, да еще лицом? Кто его по голове ударил, говори!
– А он девушку насиловал, вот и пришлось вашего отпрыска образумить, тюкнули его по темечку, он пошел и случайно упал личиком своим драгоценным в костерок, незаконно разведенный в заповеднике…
– Случайно?! – заревел Капранов. – Какой на хрен случайно! Был я на той поляне, видел тот мангал. Там узко, лица не просунуть. Это ты его туда засунул!
Лже-егерь сменил тон на гуськовский – наглый, хрипатый.
– Твоего чмыренка давно пора было к ногтю прижать. Девчонок ему не впервой портить. Это ты, папаша хренов, виноват, запустил пацана, вот и расхлебывай…
– Ну, все, жди меня, скотское отродье! Недолго тебе осталось по горам бегать! Пеленгуете его? Семенов! Фролов! Запеленговали? Где?
Новый голос:
– Квартальный столб 19-19-20-44…
– Это где?
Слабо донесся голос пилота.
– На Узун-Кран летим, Виктор Викторович. Да вот он, мигает…
Голос Капранова:
– Всем, всем, всем! Разыскиваемый находится в районе квартального столба 19-19-20-44, направлением на
