Шрифт:
Закладка:
– Что случилось, Клара? – тихо спросил он, осторожно приблизившись к ней.
Она глядела в пустоту, будто не замечая их присутствия. Дагур попытался заглянуть ей в глаза, но создавалось впечатление, что Клара смотрит сквозь него.
– Что произошло, Клара? Присядь-ка. Александра тоже здесь. Мы услышали крик…
Клара ничего не говорила.
– Это ты кричала? Что-то случилось?
Немного спустя она поднялась на ноги, и бледность постепенно сошла с ее лица.
Дагур оглянулся и заметил, что Александра все еще держится несколько поодаль, будто избегая смотреть на то, что увидела Клара.
– Все в порядке? – спросил Дагур, дав Кларе время немного прийти в себя.
Она покачала головой.
– Дурной сон?
Она снова покачала головой:
– Нет.
– Так что же случилось?
Клара молчала, а Дагур терпеливо ждал. Он чувствовал, что ей нужно время, чтобы совладать с собой.
Наконец она сказала тихим и пугающе глухим голосом:
– Я видела ее. Она была здесь.
Дагуру стало не по себе, и на него накатила тошнотворная слабость. Не было никакого сомнения в том, о ком говорила Клара; и хотя Дагур понимал, что этого просто не может быть, его захлестнула волна смятения. Поверить в слова Клары он не мог, но было очевидно, что она чем-то ужасно напугана.
– Что за чепуха! – крикнул он, не сдержавшись. – Прекращай!
Он почувствовал на своем плече чью-то руку, и по его спине пробежал холодок. Он резко обернулся, почти ожидая увидеть ее – свою сестру…
Роберт вернулся несколько минут спустя, и по выражению его лица Хюльда поняла, что хороших новостей у него нет.
Прежде чем что-то сказать, он занял свое место.
– Мне очень жаль, Хюльда, очень.
– Он… умер? – спросила она, заранее зная ответ. Вероятно, она знала его всегда. По крайней мере, так ей казалось.
Роберт кивнул:
– Да, пять лет назад. Я очень сожалею.
Хюльда почувствовала, как черная безысходность сжимает ее в своих тисках, и все из-за ушедшего человека, с которым она даже не была знакома. Все надежды рухнули – ей никогда уже не суждено будет встретиться с отцом.
В душе Хюльда ругала себя за собственную слабость и за то, что не взялась за поиски отца раньше.
– Я… – Роберт запнулся. – Я хорошо его помню. Он был очень добрым и отзывчивым человеком, если вас это хоть как-то утешит.
Хюльда кивала, пытаясь скрыть разочарование и горечь, но это ей не очень хорошо удавалось. Изо всех сил она старалась сдерживать слезы. Плакать было не в ее стиле – уже не в ее стиле. Ей столько довелось пережить, что начинать лить слезы по незнакомому человеку было бы совсем не к месту.
– Спасибо вам, – произнесла Хюльда.
– Он был честным человеком. Когда мы служили, на него всегда можно было положиться.
Его следующие слова показались Хюльде всего лишь попыткой приободрить ее:
– Вы, как мне кажется, похожи на него. Я мог бы попробовать раздобыть его фотографии, если вы оставите свой адрес.
– Что… он делал после демобилизации?
– Он стал учителем и занимался преподаванием всю оставшуюся жизнь, насколько я знаю. Но я говорил уже, что общался с ним последний раз много лет назад. Однако человек он был замечательный, – повторил Роберт.
Эти заверения были для Хюльды слабым утешением. Что еще он мог сказать об ушедшем человеке и к тому же в таких обстоятельствах?
В общем, она так практически ничего и не узнала о своем отце, но, может, это было и к лучшему. И все же любопытство взяло верх.
– Он был женат?
– Да, но его супруга умерла раньше его, насколько я знаю. Она очень рано ушла – лет пятнадцать тому назад. Женился ли он снова, мне неизвестно.
– У них были дети?
– Да, несколько.
У Хюльды мелькнула мысль отыскать их – своих сводных братьев или сестер… Но не сразу, не в этот раз. Может, у нее до этого так и не дойдут руки, и все останется как есть. В конце концов, она прилетела в Америку в поисках своего отца, а не братьев и сестер.
Она поднялась со своего места.
– Спасибо вам за теплый прием, – сказала она, пытаясь выдавить улыбку. – У вас прекрасный дом.
– Приятно было с вами познакомиться, Хюльда, – ответил Роберт, также поднимаясь со стула. – Я могу еще чем-то быть вам полезен? Вы только скажите.
На мгновение она задумалась, а потом, сама того не ожидая, спросила:
– Вы не знаете… или можно ли выяснить, где он похоронен?
– Это, должно быть… ну да, это наверняка можно выяснить. Я позвоню кое-кому, если вы не против подождать.
– Конечно-конечно, буду вам очень признательна, – выпалила Хюльда и смутилась оттого, что заставляет пожилого человека тратить столько времени на абсолютно чужую ему иностранку.
Казалось, Роберт прочел ее мысли.
– Я это сделаю с удовольствием – всяко лучше, чем сидеть на веранде и разгадывать кроссворды, – сказал он и вышел.
Александра
– Дагур, успокойся, – мягко сказала Александра.
Стоило ей слегка коснуться его плеча рукой, как он резко обернулся с выражением неподдельного ужаса на лице. Все происходящее и вид Клары, которая была похожа на живой труп, сильно напугали Александру.
Тем не менее она вдруг почувствовала себя в роли матери, которая должна успокоить двух маленьких детей. У нее мелькнула мысль, что, хотя ее старые друзья и повзрослели, зрелости они еще не достигли. Самой ей повезло избежать того, что им довелось пережить вместе. И очевидно, Дагуру и Кларе пока не удалось исцелить свои душевные травмы. Развернувшаяся на ее глазах сцена была явным тому подтверждением. По сути, они до сих пор оставались детьми. Даже Дагур, серьезный и уравновешенный молодой человек, был не в силах владеть собой.
Александра испытывала непреодолимое желание заключить Дагура в объятия – она по-прежнему была в него немного влюблена, к чему скрывать?.. Она тоже, видимо, не до конца повзрослела.
Женщина, у которой муж и двое детей, не должна позволять себе подобных мыслей, но теперь она снова чувствовала себя двадцатилетней девушкой, потерявшей голову от любви.
Дагур повернулся к ней и взял ее руки в свои – очень нежно, так, что по ее телу пробежала теплая волна удовольствия.
– Прости, я очень испугался.
Он заглянул ей в глаза, и ей показалось, что в его взгляде вспыхнула искорка подлинного чувства. Неужели за все эти годы он не забыл ее? Но не слишком ли поздно ворошить былое?..
