– Не было у меня таких, – улыбаясь, говорю я.

– Ну вот и не надо их заводить. Рассказывай.

– Помнишь, в июле случилась ужасная трагедия, когда во время торжественного приема собака набросилась на своего хозяина?

– На Морриса, конечно, слышала. Жуть. И вот как после такого верить в дружбу с четвероногим?

– Я думаю, что собаку натаскали.

– Ты хочешь сказать, что Пола убили?

– Да. А что вы были знакомы?

– Пол Моррис вообще-то был известным пианистом, хотя, кому я об этом рассказываю, тебя же только потрошители интересуют, – говорит Джесс, закатывая глаза. – Мы с ним виделись пару раз, может быть. На тусовки он почти не ходил, думаю, он был из тех одержимых музыкой, про кого говорят «женат на рояле». Во всяком случае, мне так показалось исходя из того, что я о нем слышала. Но с чего это ты решила, будто собаку натаскали? Как такое вообще возможно?

– Не знаю, – задумчиво отвечаю я.

– И не узнаешь, пока не дашь мозгу возможность отдохнуть, а телу – сбросить напряжение. Ты мне еще спасибо скажешь! Вот увидишь. Отдохнешь и сразу сообразишь, что там к чему.

– Гениально! Только это так не работает.

– И слышать ничего не хочу! Билеты куплены, так что обратной дороги нет!

– Ты забываешь, что на меня люди рассчитывают. Многие из них записывались месяц назад, и для них это по-настоящему важно, – вяло протестую я, чувствуя легкий трепет внизу живота.

– Это ты про своих убогих?

– Не называй их так!

– Страждущих, так можно?

Я молчу, скрещивая перед собой руки.

– Одну недельку без связи со своими покойными родственниками они точно продержатся. О живых нужно переживать, а не о мертвых!

– Ну ты у нас прям эксперт.

– Боже упаси! – с театральным испугом ахает Джесс, снова прикладывая ладонь к губам. – Я даже не претендую.

– Все заканчивай этот цирк!

– Как скажешь, – охотно соглашается она, поднимаясь с дивана. – Мне пора. Спасибо, что выслушала.

– Я за спасибо не работаю, так и знай, если еще хоть раз решишь сорвать мне запись! – предупреждаю я, наигранно хмуря брови.

– Так и знала! Корыстная ты все-таки женщина, Дженифер Марсела Рид.

Мы снова смеемся.

Глава 14

Я еду домой, когда телефон начинает вибрировать в заднем кармане джинсов. В вагоне метро довольно шумно и ужасно тесно – обычная картина в это время дня. Крепче сжимая поручень, чтобы устоять на ногах и не повалиться ни на кого из моих ближайших соседей, я аккуратно лезу в карман и успеваю увидеть имя «Кевин» на экране, прежде чем телефон снова переходит в спящий режим.

«У меня все хорошо, я в метро», – предвосхищая его приступ паники, печатаю я, испытывая нарастающее внутри раздражение. Если я и дальше буду позволять ему контролировать мою жизнь, он превратит меня в неврастеничку…

Я собираюсь убрать телефон в карман, когда на меня буквально наваливается высокий мужчина, внезапно потерявший равновесие. Его резкий аромат, точно разряд тока, бьет прямо в мозг.

На какую-то долю секунды время будто останавливается, я проваливаюсь в темноту прошлого.

Я вхожу в свою квартиру, связка ключей болтается на пальце, в руках большой букет цветов – подарок от Винсента. Только мой брат мог додуматься отправить цветы прямо в полицейский участок. Я оборачиваюсь, чтобы закрыть за собой дверь, когда вижу высокого мужчину, одетого во все черное. Его массивная рука закрывает мне рот до того, как я успеваю пикнуть. Все слишком быстро.

Я вздрагиваю, крепче сжимая поручень. Хочу взглянуть случайному пассажиру в лицо, но поезд останавливается на станции Атлантик-авеню, и едва двери открываются, как толпа организованно выталкивает меня на перрон. Я кручусь на месте, пытаясь выхватить взглядом навалившегося на меня мужчину. Меня окружают люди, но я чувствую себя одинокой и оторванной от реальности. Ужас, случившийся почти пять лет назад, оживает, восстает вокруг меня. Мужчина весь в черном… я чувствую тяжесть его тела… ощущаю на себе терпкий запах его одеколона. Он где-то здесь. Он близко. Так же близко, как в тот день…

Я вглядываюсь в людей, окружающих меня, – никого. Снова начинаю сканировать тех, кто остался в вагоне. Бинго! Кажется, я вижу подходящий силуэт: черный плащ с поднятым воротником, черная кепка на голове. Это должен быть он! Я делаю шаг вперед, когда меня задевает за плечо кучка проходящих мимо студентов. Я отвлекаюсь на долю секунды, но, когда снова всматриваюсь в окна, его там уже нет. Двери закрываются, и поезд трогается с места. Огни последнего вагона исчезают за поворотом, а я продолжаю еще какое-то время вглядываться в темноту, пытаясь в ней кого-то увидеть.

Может быть, мне показалось? Этот одеколон… мужчина весь в черном…

Я делаю глубокий вдох, наполняя легкие зловонным воздухом метро. Запах мочи и протухшей еды смазывает все другие ароматы. Я прислоняюсь к колонне и закрываю глаза, чувствуя, как сходит на нет вспыхнувшее внутри меня чувство тревоги. Со скрежетом колес к перрону подходит поезд зеленой ветки – мой поезд, но я продолжаю стоять на месте, равнодушно наблюдаю за тем, как выходят и входят пассажиры.

Неожиданная вибрация заставляет меня переключить свое внимание на телефон, который я все это время бессознательно сжимала в руке. Мне пришло новое текстовое сообщение от Кевина. От былого безразличия и странной опустошенности не осталось и следа. Я снова злюсь. Вижу, как последний пассажир входит в вагон, и не раздумывая бросаюсь вслед за ним. Двери с лязгом закрываются у меня за спиной. Снова оказавшись стиснутой, на этот раз между молодой женщиной и влюбленной парочкой подростков, я хватаюсь за поручень, напряженно осматриваясь по сторонам. Ни одного знакомого лица. Ни одного знакомого аромата. Кажется, я в безопасности.

Крепко держась за поручень одной рукой, я, наконец, открываю сообщение от Кевина.

«Я получил отчет экспертизы камней. Похоже, ты была права. Нам нужно встретиться и все обсудить. Жду».

Впервые за долгое время его ультимативное «жду» не вызывает во мне и толики протеста. Более того, мне и самой теперь не терпится с ним встретиться и все обсудить. И в этот раз он будет по-настоящему настроен слушать меня.

***

Когда я поднимаюсь из метро на 116-ю улицу, меня окутывают сгущающиеся сумерки. Свет уличных фонарей на фоне сизого неба для меня как вечное напоминание о нелюбимых часах после заката. С самого детства меня страшит не ночь, а надвигающийся мрак: липкий, вязкий, густой. Словно пасть голодного животного, он скалит зубы, смрадное дыхание смывает все эмоции, желания. Внутри меня холодная пугающая пустота и тревога, ворочающаяся где-то внизу живота. Зябко ежусь, неуверенно делая шаг вперед. Здесь, как всегда, грязно, оживленно и очень шумно, но я чувствую себя одинокой и незащищенной, точно иду по тихой и пустынной улице. Я слышу только свои шаги, которые повторяют стук моего сердца: быстрые и неровные. Неконтролируемая паника овладевает телом, захватывает мысли. Маневрируя между прохожими, я не различаю ни лиц, ни голосов, я словно снова оказалась в вагоне метро, в тесном замкнутом пространстве, где среди сотни незнакомцев скрывается он – человек в черном плаще и черной кепке. Я вижу его широкие плечи, чувствую терпкий аромат его одеколона. Нас отделяет всего несколько шагов. Я ускоряю шаг, я должна его догнать, я должна заглянуть ему в лицо. Это столкновение не было случайностью. Он специально налетел на меня. Он хотел напомнить о себе. Он уже близко, он рядом… кажется, я снова вижу его. Черный силуэт резко оборачивается, и я напрягаю зрение, всматриваясь в человека, что стоит с нескольких шагах от меня, но вижу только два беснующихся уголька.

– Мерида, что случилось? Все в порядке?

Кевин стоит напротив