— Да не переживай, — бодро возразил мне Полянский и подошел к девушкам.

Те опасливо на него посмотрели.

— Будете плодово-выгодное? Подлечит не хуже вина, — предложил он им.

Девчонки отрицательно замотали головами, давая понять, что категорически не согласны на такую замену.

— Да чего вы боитесь! Нормальная бормотуха, — продолжал он уговаривать их.

— Мы такое пить не будем, — сказала Ветка. Остальные согласно закивали головами.

Тимур после этих слов развернулся и молча вышел из палатки, спрятав бутылку за пазуху. Видно было, что он сильно разозлился на отказ.

Ладно, пусть немного походит остынет, — подумал я и тут почувствовал, что меня кто-то дергает за рукав. Обернувшись, увидел Юльку. Она смотрела на меня возмущенно, уперев руки в бока. Выглядела она при этом довольно забавно.

— Ну, и где наше горячее вино?! — услышал я над ухом недовольный голос.

— Юльчик, вино оказалось закупорено пробкой по всем правилам. А штопор мы не взяли с собой. Парни очень старались, но открыть бутылку не смогли, — преклонил я перед ней голову. Повинную голову и меч не сечёт. Я протянул ей бутылку. Пробка крепко сидела в горлышке, хотя сверху была в хлам раскурочена.

— Это хорошее вино? — недоверчиво спросила Юлька, вертя в руках бутылку.

— Должно быть хорошее, — заверил её я.

— Ну ладно… — пробормотала Юлька.

Она раз десять шустро повернула бутылку вокруг своей оси через горлышко в одну сторону, потом в другую. Не успел я озадачиться смыслом этих манипуляций, как она поставила бутылку на пол палатки и легко протолкнула пробку в бутылку своим маленьким изящным пальчиком.

Я чуть не поперхнулся от неожиданности. В палатке воцарилась гробовая тишина. Сказать, что все мы удивились — ничего не сказать.

Я закашлялся, не зная, как на это реагировать.

— Дед так делает… — оправдываясь, сказала смутившаяся Юлька, осознав всю неоднозначность ситуации.

— Ну, вот и славненько, бутылка открыта, — поспешил я разрядить обстановку.

Славка быстренько метнулся из палатки к костру и притащил кипятка, чтобы можно было разбавить вино.

Я же взял у девчонок чашки, наполнил каждую на треть вином, потом долил кипятка. Не слишком много, но так, чтобы получившийся напиток был достаточно горячим.

— Так, теперь залезаете в спальники, пьете вино, пока оно горячее и сразу укутываетесь. Очень быстро согреетесь и завтра будете, как новенькие, — скомандовал я им.

Юлька первой взяла свою чашку. Попробовала вино она с видом профессионального сомелье.

— Наверное, хорошее вино, — сказала неуверенно Юлька. — Обычно мне сразу выплюнуть хочется, а это ничего, вкусное.

Ветка глотнула из своей чашки.

— Так себе, — констатировала она. — Не сладкое совсем.

— Ну, это же не газировка, не Дюшес, чтоб сладким быть, — ответил ей Славка.

— Всё равно, — упрямилась Ветка.

— А мне нравится, — вдруг сказала Юлька.

Диана, Света и Эмма пили из своих чашек молча, только переглядывались.

— Юль, — попросил я ее. — Дашь попробовать, что за вино такое.

Она спокойно протянула мне свою кружку. Я сделал хороший глоток, подержал вино во рту. Очень приличное.

Юлька по-свойски забрала у меня кружку.

— Отличное, — констатировал я, глядя на неё. — Ладно, пошли к костру, не будем девушкам мешать. Пусть отдыхают.

Мы со Славкой вышли из палатки. Славка с недоумением посмотрел на меня.

— А чего мы ушли? — спросил он.

— Чтобы они расслабились, — объяснил я. — Дикие совсем, не прирученные.

— Не понял, — насупился Славка.

— Что не понял? — подошёл я к нему. — Что они пить с нами боятся?

— Ну боятся. И что?

— Это плохо. Не доверяют они нам. Не уважают.

— И что?

— Что, что. Будем завоёвывать их уважение и доверие.

Славка задумчиво кивнул, что-то сосредоточенно обдумывая.

У костра сидели вожатая и Леха. Остальные во главе с Аркадием ушли в свою палатку.

Мы подошли к костру и сели на лапник.

— А макарошки остались? — спросил я вожатую.

Та кивнула на большой кан, стоящий на углях.

— Что, не спится? Проголодались? — спросила с усмешкой она.

— Да, аппетит снова проснулся, — ответил я.

— Это нормально. На природе аппетит всегда просыпается зверский. Особенно после перехода на лыжах, — сказала вожатая.

Мы со Славкой подошли к кану.

— Мне вот сладкого всегда в походе жутко хочется, — добавила она. — Обычно я не сладкоежка, но стоит в лес попасть, даже просто сахар могу есть.

Мы со Славкой с большим удовольствием снова перекусили. Потом притащили из палатки свои кружки и налили чаю.

Вожатая достала маленький кулёк, открыла его и пустила по кругу. Славка и Лёха отсыпали себе горсть чего-то. Когда кулёк дошёл до меня, я высыпал себе в руку конфеты «морские камушки». О, я помню такие, в свете костра не очень заметно было, но они должны быть цветными. Если конфеты были не очень правильной формы, значит с орешками, я их очень любил. Если одинаковые округлые, значит с изюмом. Эти были с изюмом. Вот с этими уже не все так просто.

Мне вспомнилось детство. Было мне года четыре. Жили мы в офицерском городке, все друг друга знали, двери не закрывались, соседки приходили к матери в течение дня в любое время. Мать на кухне хлопочет, я под столом сижу, играю. Входит как-то одна наша соседка, угощает меня морскими камешками с изюмом. Они с матерью по-бабски другой соседке кости перемывают: не всё ребёнком понял, только что перед кем-то Верка-вешалка, ходит, жопой крутит. Наговорившись, эта соседка уходит и через некоторое время приходит эта самая Верка. Мать давай уже с ней трепаться обо всём и ни о чём. А я вылажу из-под стола и серьёзно так ей говорю, подняв вверх указательный пальчик: «Хватит, Верка-вешалка, жопой крутить». Соседка вскинулась, обиделась. Мать давай оправдываться: ну, это же ребёнок, мало ли что придумает. Но и дураку понятно, что сам ребёнок такое не придумает, только подслушает. Соседка всё поняла, ушла хлопнув дверью. А мать меня так ругала! С тех пор я недолюбливаю морские камешки с изюмом.

Из раздумий меня вывел удар локтем в бок.

— Слышь, а где Полянский? — прошептал мне тихо Славка. — Что-то я его нигде не вижу. В палатку он не возвращался.

— Может по нужде отошел, — ответил я.

— Так давно ушел-то. Зима ведь. Холодно. Давно бы вернулся уже, — резонно возразил Славка.

— Он отходил куда-то в кустики, но я не видела, вернулся ли он! — подхватилась вожатая, только что она была расслабленной, но теперь начала переживать, услышала, как мы шептались, — вот туда он ходил!

— Схожу туда, проверю! — сказал я.

Вот и пригодился мне трофейный