Шрифт:
Закладка:
Симеиз был единственным, от кого Делфи действительно хотела бы увидеть улыбку в свой адрес. И он же оказался тем, кто не улыбнулся ни разу. Ну, хоть деньги выдал, и на том спасибо.
– Я отчет уже составила, – сказала девушка. – Письменный. На Комбинат напали. Убили моих. Я еле выжила. К тому же мне пришлось отстреливаться. И я точно кого-то ранила в лесу. Может, насмерть. Не знаю, надо ли признаваться в таком, но я говорю правду. Не хочу хвостов за спиной. Мне негатива в прошлом и так хватает, хочу вступить в новую жизнь чистенькой. Это возможно?
– Конечно, – сказал полковник. – Ведомость на оплату у тебя есть, пропуск для выхода не нужен. И ты внесена в список тех, кого в любом случае выпустят без разговоров. Отсюда выйти же несложно, сложнее вернуться. Новички в «Интервал» колоннами стоят. Почти всех разворачиваем. Машины снабжения. Кто-нибудь тебя подвезет. Такси сюда не вызовешь. Но все-таки скажи, почему ты все это время оставалась на Комбинате?
– Не знаю, – сказала Делфи нервно. – Наверное… блин. Наверное, не хотела назад.
– О том и речь. Слушай, Таня, ты здесь на своем месте. Я это понял, как только увидел. Когда инструктор по прыжкам с парашютом, вместо того чтобы преподавать по всей стране или даже за бугром, предпочитает тренировать боевиков для десантирования на особо охраняемый объект, убивающий почти всех, да еще и лично с ними прыгает, – то здесь все понятно. Мир снаружи не для тебя. Ты можешь вернуться, но тебя будет тянуть назад. В конце концов, у тебя прыжок в Ликан был всего один, и он же стал успешным. Не вижу, чтобы ты скучала по новым прыжкам.
– Полковник…
– Я знаю, что случилось. Джон был в курсе. Ты вывихнула ногу при падении, но не звала на помощь. Доковыляла до избушки в районе Садов, когда там еще не было монстров.
– Мне повезло. – Девушка уставилась в стол, вспоминая. – Тогда я не знала, что в Ликане двигаться надо. Попала на островок безопасности.
– Таня, кому ты рассказываешь? Ты же все рассказала еще и Лукичу. С ним-то я тоже был ранее на близком контакте. Не было никакого везения. Ты знала, что в избе безопасно, потому что увидела труп собаки. Поняла, что она умерла точно не из-за аномалии. Таня, надо иметь особый склад характера, чтобы при виде дохлого пса расценить место как надежное укрытие. И захотеть остаться именно здесь, лечить свою ногу. Из всех возможных вариантов ты безошибочно вычислила единственно верный. В конце концов, сколько тех домов было на Садах?
Девушка молчала.
– У тебя был потенциал проводника, но ты в итоге нашла себе место. Охрана Комбината, защита его узлов от зомов и мимов. Поддержание порядка.
– Деньги платили хорошие, – заявила Делфи. – Почему-то за избушку на Садах мне никто их не предложил. Даже за дохлого цуцика.
– Об этом я и говорю, – кивнул Симеиз, и Делфи снова невыносимо захотелось, чтобы он улыбнулся. – Ты можешь найти себе в Каньоне любое другое денежное место, раз путь на Комбинат тебе закрыт. О нем можно уже забыть, там уже в любом случае другие хозяева. Разбираться, конечно, будут, напряжем «Терцию», но это дело не быстрое.
– Я еще раз напоминаю. – Делфи занервничала, надеясь, что голос не скакнет. – Меня хотели убить! Вы тут можете мне помочь с этим, перед тем как отослать назад? Хотя бы разобраться, кто меня преследует?
– Нет, – сказал Мельников. – Я не могу сейчас ничего для тебя сделать. Никакого расследования пока не будет.
Делфи окаменела.
– Это как? – спросила она, чувствуя, как коленки начинают дрожать. – Почему? «Интервал» не смотрит за порядком?
– «Интервал» смотрит, безусловно. Но видишь ли, Ликан – это большая зона. Зона интересов многих групп влияния. Место столкновения чужих прав. Значит, многих порядков. Потому и порядок здесь тоже у каждого свой. Сама же только что была на Экономке. По-твоему, Кадет ни на кого не работает?
– На группы влияния? – предположила Делфи.
– Не попугайничай, Тань. Экономка – десятки крупных фирм и сотни фирм-однодневок, которые здесь, снаружи, друг друга поглощают, чтоб самим разбиться на кучу дочернего мусора. Здесь черт ногу сломит. Непонятно, кто чем руководит. НЛМК – наибольшая группа, но это не значит, что на нее накатить некому. А уж причины меня не касаются. Мы здесь стоим, чтобы не пускать в Каньон посторонних людей. Ты не представляешь, сколько бюрократии проходят те, которые хотят здесь оказаться. И если уж оказались – то дальше вы сами по себе. Если в Каньон прошла группа, как ты говоришь, убийц, то я понятия не имею, кто это мог быть. Конечно, отдельных исполнителей проследить можно. Но что тебе даст эта информация? Ты собралась мстить? Отлавливать по одному и лупить палкой во сне? Поверь, таких проблем лучше избегать, а не встречать их с гордо поднятой головой. И вообще думай, кому ты могла перейти дорогу и в тебе ли лично дело. Я знаю, что ты в отчете изложила не все.
Делфи угрюмо коснулась браслета, все еще спрятанного под рукавом, и лишь порадовалась, что ей оставили одежду и вещи после прохождения дезинфекции на канатной станции.
– И что мне делать? – спросила она.
Мельников открыл ящик стола, вытащил какой-то светящийся маленький предмет.
– Знаешь, что это? – спросил он.
– Не очень, – поморщилась Делфи. – Похоже на… стразик?
– Ограненный алмаз, – поправил полковник. – Точнее, бриллиант. Я в них и сам не особо понимаю. Не с моей зарплатой разбираться в таких штуках. Но специалистам показывать не хочу. Дело, можно сказать, секретное.
Делфи невольно потянулась к драгоценности. Симеиз позволил взять бриллиант. Девушка посмотрела на него внимательно и пробормотала:
– Красивый какой. Настоящий?
– Ну, его точно не в Ликане нашли. Принесли снаружи. Мы просвечиваем почту на входе, но не вмешиваемся. Этот камень оказался попросту бесхозным, и это непонятно. Вычислить, кто забрал посылку в лагере и оплатил поставку, теперь невозможно. Удалось только узнать, кто их заказывал. И этого человека в лагере долго не было.
– Зачем? Кому здесь нужны бриллианты?
– Чертовски хороший вопрос, Таня. Камень верни, пожалуйста.
Делфи
