Рэд вышел из каюты в облегающем термокомбинезоне. Почему-то в голове Селены всплыли образы древнегреческих атлетов. Потрясающая мужская фигура — стройный, гибкий, сильный, но не перекачанный. В руках он держал боевой скорострельный бластер.

— Я не видела у тебя раньше оружия, — удивилась Селена.

— А зачем бы оно мне здесь понадобилось? — хмыкнул капитан. — Так, внутренняя связь между нами по идее должна быть все время — радиус покрытия от корабля двадцать километров, если прикажу взлетать — не задавай вопросов, взлетай, — он был собран и предельно серьезен. — И вот твой шокер.

Селена рефлекторно взяла прибор:

— Ты что, хочешь оставить меня здесь?! Но, Рэд, они людей пятьдесят лет не видели! Может понадобиться мягкий подход. В конце концов, мы идем просить помощи, а у женщин это всегда получается лучше!

— Поверь, я отличный переговорщик, в последнее время только этим и занимался!— Как ты не понимаешь, мне здесь страшно! — Селене пришлось подключить все свои посредственные актерские таланты. Рэд несколько смутился, но посмотрел девушке прямо в глаза. В зеленых озерах плескалась паника. В этом Селена не врала — ей действительно было дико страшно, но не за себя — за капитана. Она один раз уже отпустила дорогого ей человека навсегда. Во второй раз такого она просто не переживет.

— Ладно, — сдался он, — Быстро одевайся. Скафандром пользоваться умеешь?

Как ни удивительно, Селена умела, опять же благодаря школьным курсам. Но на этот раз — факультативным. Хотя в теории — это было одно, а на практике –несколько другое. Залезать в аэрокар в скафандре оказалось очень неудобно. Быстро выхватить шокер из специального кармана тоже явно не получится.

— А откуда, кстати, у тебя мой шокер?! — с недоумением спросила она, пока аэрокар летел к куполу.

— Я подобрал его в примерочной. Но я уже знал, что он твой, — и в его голосе послышался смешок. — Сел, ты действительно думала, что войдешь на мой корабль хоть с каким-то оружием, а я об этом не узнаю?

— Но откуда?! Сканирование же прошло успешно?

— Вполне. Но сканер же тоже настраивал я! Вслух он оповещает только о непосредственно запрещенных вещах — огнестрельном, плазменном и холодном оружие, наркотиках, маячках. Все остальное, предназначенное скорее для самозащиты, на всякий случай записывает в файл. Я уже через пару минут в своей каюте просмотрел его содержимое. И знал о шокере… И о шприце. Что там, кстати, транквилизатор?

— Инсулин, — огрызнулась Селена. Ее сильно разозлило, что Рэд раскрыл ее маленькие секреты с самого начала и промолчал.

— Так я и поверил! — даже через шлем было видно, как его глаза весело поблескивают.

— Почему ты не сказал сразу, что знаешь?

— А зачем? — искренне удивился он. — Ты мне справедливо не доверяла, а с шокером чувствовала себя защищенной.

— Ну а вдруг была опасна я? Вдруг это я могла напасть?!

Рэд аж повернул к девушке голову (аэрокар сразу перешел на автоуправление). Его лицо выражало… сочувствие?

— Сел, если мужчина, по комплекции крупнее тебя решит напасть, электрошокер не поможет, — проговорил он медленно, как будто объясняя непреложные истины ребенку. Девушка сразу вспомнила примерочную и противные лапищи похитителя. Содрогнулась.

— Но… Ведь я могла застать тебя врасплох? — неуверенно продолжила она.

— Не могла. Я тоже тебе не доверял, пока не узнал лучше.

Оставшуюся дорогу до купола они молчали. Каждый думал о своем.

* * *

Родители с братьями прилетели на Сохо, и Николас Леграсс понял: от посещения ежегодного благотворительного вечера в поддержку малых колоний ему не отвертеться. Нет, иногда мероприятия были ничего так, можно было неплохо тусануть, а где-то даже и уйти в отрыв. Но эта официальная помпезно-слащавая часть сводила ему челюсти от зубной боли. Потом, для сейшенов он предпочитал контингент попроще. Здесь же придется минимум полвечера держать лицо, «не позорить фамилию», улыбаться толпе напыщенных старых снобов и их подрастающей поросли. Однако для ссоры с родителями он счел это неподходящим поводом, поэтому в назначенное время, вся семья Леграсс, за исключением где-то запропастившегося Джарэда, стояла в шикарном зале Президент-Холла.

Отсутствие Джарэда, кстати, в этот раз Ника несколько напрягало. Что за странная заварушка у него приключилась там на Кеплере? Потом сказал, что заскочит через пару дней, и уже пропал на неделю. Ник, похоже, впервые явственно волновался за брата. Джерри был единственным человеком, с которым он не чувствовал себя на подобных мероприятиях как в террариуме. И делать покерфейс у него получалось значительно лучше. И даже потом со смехом реагировать на все снимки в желтой прессе, щедро приправленные историями одна другой фантастичней. Отец, на удивление, тоже не понимал, почему путь с Интегры в этот раз у брата занимает в несколько раз дольше, чем обычно. Но он скорее втихую бесился и пытался вытрясти из Ника хоть какую-то информацию. Ник почти честно сказал, что брат звонил с Кеплера-442b и обещал скоро быть на Сохо, а больше он ничего не знает. Мать даже имени брата не произнесла, как будто он ее совсем не интересует. Ник этого никогда не понимал, но и разобраться в тонкостях их взаимоотношений не пытался.

Первая половина мероприятия была ожидаемо муторной — все эти выступления «в пользу бедных», как будто хоть одного человека в этом зале волновала их судьба! Светские улыбки, слова благодарности и прочая бла-бла-бла… Потом наконец-то дошла очередь и до неофициальной части с живой музыкой и фуршетом. Николас пошел прошвырнуться по залу в надежде увидеть хоть одного знакомого, в чьей компании можно было бы беззаботно напиваться оставшиеся несколько часов. Знакомых лиц попадалось много, но пока не одного, возле которого хотелось бы замедлить шаг.

— Николас, это действительно ты? — неожиданно подпорхнула к нему импозантная блондинка, щедро увешанная бриллиантами. — О боже, как ты возмужал за эти три года после Куршевеля! Что, не помнишь? — И она кокетливо поправила платиновые волосы. — Я тогда была несколько темнее и толще.

— Карина! — ахнул Николас, догадавшись в итоге, кто перед ним, и демонстративно расцеловал знакомую в обе щеки. — Ты прибедняешься — и тогда была совершенна, и сейчас!

Девушка стрельнула глазками и чуть махнула рукой, как бы говоря: «Ой, засмущал меня, засмущал». Ага, такую засмущаешь! Помнится, они тогда изрядно набрались и играли в бутылочку. И идея заменить «фу, поцелуй, как банально»