– Нет, – простонал я. – Ты же не хочешь сказать?..

– Увы, княже. Увы. – Павел со вздохом похлопал меня по плечу. – Так что – крепись.

Глава 15

– Знаешь, почему мы носим эти знаки на одежде?

– Черные черепа? Они… они страшные.

– Может быть. Это особый знак. Его использовали…

– Давно? Еще до войны?

Давно же я не слышал этого. Месяц, полтора… Может, даже больше. Странные видения то ли из прошлого, то ли вообще из какого-то другого, неведомого и мертвого мира, видимо, просто не могли меня догнать. Слишком быстро я перемещался туда-сюда по ставшему вдруг тесным и крохотным земному шарик. Но стоило вернуться в Европу – и они тут ж снова оказались тут как тут.

Будто только меня и ждали.

То ли таинственная сила, чьими стараниями я очнулся летом прошлого года после страшной аварии, вдруг решила о себе напомнить – то ли просто настало время. Иногда в этих снах я видел что-то новое… точнее, хорошо забытое старое – и вспоминал еще кусочек о том, кем был раньше.

Впрочем, на этот раз все оказалось немного иначе. Обернувшись, я не увидел девчонку с небесно-голубыми глазами. От нее не осталось даже узкого следа на пыли дивана… да и самого дивана не было. Этот сон повторялся полтора года. И не то, чтобы я запомнил все детали – как раз они-то все время норовили спрятаться, расползтись тонкой пленкой небытия, обнажая суть – то самое, что я сам стремился разглядеть.

Или – что мне хотели показать.

Но теперь даже комната вокруг изменилась. Нет, пустые оконные рамы, неровная кромка обломанной стены и сердито-желтое небо вместо потолка никуда не делись – зато исчезла грязь, куски почерневшего камня и осколки на полу. Да и сам пол будто выцвел и как-то странно упростился – ни материала, из которого его когда-то сделали, ни текстуры, ни шероховатостей, ни даже следов времени. Поверхность под ногами как-то странно упростилась, выродившись в плоскую абстракцию.

Пол – то, почему ходят. И все.

Неведомый архитектор моего сна на этот раз решил не напрягаться и сэкономил на деталях. Я почему-то не сомневался: стоит подойти к окну, и снаружи окажется не пустая улица с почерневшими коробками домов напротив, то же самое, что и сверху: то ли небо, то ли просто грязно-желтое нечто вместо него.

Пустота.

Зато мои преследователи никуда не делись. Тяжелые шаги гремели снизу похоронным колоколом – и как будто даже понемногу становились ближе. Но вместо привычного испуга я чувствовал только раздражение. Наверное, от сочившейся из каждого стыка бытия фальши. Кто-то не слишком удачно, зато с немыслимым упорством подсовывал мне вместо видений прошлого подделку. Не то, чтобы совсем бездарную – и все же слишком грубую, чтобы обмануть меня больше, чем на минуту.

– Картонка, – усмехнулся я. – Старайся лучше.

– Непременно. В следующий раз попробую.

От неожиданности я вздрогнул. Мои слова явно не подразумевали никакого ответа – и все же он вдруг прозвучал. Потянулся многоголосым жутковатым шепотом со всех сторон одновременно. Прокрался вдоль черных стен и пополз по белесой плоскости пола прямо ко мне. Невидимый – зато почти осязаемый.

– Иди к черту, – буркнул я. – Все это – ненастоящее.

– Может, и так. – В шепоте появились насмешливые нотки. – Ты не боишься – но будешь бояться, обещаю. И рано или поздно я откопаю в твоей голове достаточно, чтобы превратить эту лачугу в самую настоящую камеру пыток… Как они выглядят?

Гремящие металлом шаги вдруг раздались совсем рядом. Шепот почему-то не мог наделить моих врагов полноценной внешностью – зато, судя по звукам, вырастил чуть ли не впятеро, превратив в гигантов ростом в пару-тройку этажей.

И я на всякий случай отошел от стен, которые вдруг показались слишком хрупкими.

– Бежишь? – снова зашелестел шепот. – Отсюда бежать некуда, парень.

– Не дождешься. – Я сжал кулаки и принялся озираться по сторонам. – Кто ты вообще такой?

– Ты не знаешь. Зато я знаю, кто ты… Я все про тебя знаю. Где ты, с кем, чем занимаешься. – Шепот зазвучал громче. – От меня не спрячешься.

Я уже чувствовал что-то похожее и раньше – в тот день, когда после крушения «Петра Великого» нас с Гижицкой пытался отыскать в лесу немецкий менталист. Похоже, на этот раз он не только каким-то образом нащупал меня, но и пролез прямиком в сознание. Во сне, когда моя защита ослабла – и принялся копаться в памяти, доставая все самое жуткое, что только могло там храниться.

К счастью, пока еще не слишком глубоко.

– Пошел вон! – прорычал я сквозь зубы.

Моя голова – мои правила. И когда-то давно я без особых усилий отделал Гижицкую, которая влезла в мой сон. Впрочем, ее появления нередко бывали весьма приятными – в отличие от визита бормочущего сотней голосов уродца… да и выкинуть его оказалось куда сложнее.

– Что, силенок не хватает? – издевательски поинтересовался голос. – А ведь это только начало.

Я дернулся – изо всех сил, потом еще раз – но невидимый враг держал крепко. Может, он пока еще не смог построить для моего рассудка правильную клетку из ошметков видений – зато в той, что имелась сейчас, оказался полноправным хозяином. И я не мог ни запереть его внутри, ни вышвырнуть наружу. Он уже просочился под броню, и теперь ковырялся, а мне приходилось огрызаться, не пуская его дальше вглубь.

Впрочем, оставался еще один вариант: бежать. Туда, где чужая воля пока еще не имела надо мной никакой власти. Выдохнув, я собрал магию на кончиках пальцев, зажег пламя Горыныча – и с силой вцепился в собственное левое запястье. Кожа тут же вспыхнула, боль прокатилась до самого плеча и оказалась настолько сильной, что я заорал.

И открыл глаза – уже в реальном мире.

Сон закончился – и вместе с ним ушло и чужое сознание. Не полностью – таинственный менталист еще пытался ухватить меня, но его будто разом отбросило на сотни километров. А через несколько мгновений он и вовсе потерялся где-то там, вдалеке. Вместо фальшивого желтого неба наверху снова покачивался потолок вагона, снова мерно и убаюкивающе стучали колеса, и разум снова принадлежал только мне – целиком и полностью. Только рука еще чуть побаливала, и я разглядел чуть выше кисти алый отпечаток пальцев, похожий на свежий ожог – который, впрочем, стремительно таял. И когда