— Думаю, ты не ошибаешься, — прошептала она, когда его губы были в сантиметре от ее.

12

Николь стало ясно, что ей не убежать от себя, от своих желаний. Ее оборонительная линия была сломлена, сил сопротивляться не осталось. Она чувствовала, что хочет быть рядом с ним.

Такой поворот событий застал Патрика врасплох. Он не ожидал, что у них с Николь все произойдет так внезапно. Он давал себе слово действовать не торопясь. Но события развивались намного быстрее, чем он предполагал.

Губы Николь имели вкус какого-то экзотического фрукта. Обнимая ее, он почему-то почувствовал слабость вместо прилива сил. Ему было недостаточно целовать ее, обнимать. Он подумал, что даже заниматься любовью с Николь — это не все, к чему он стремится. Ему хотелось постичь эту загадочную женщину.

Николь почувствовала, как тело Патрика напряглось, а движения губ стали более требовательными.

— Не хочу, — прошептала она, чувствуя его дыхание на своем лице.

— Не хочешь? — Он не собирался настаивать на продолжении, озадаченный поведением Николь.

— Нет, — подтвердила она.

А сама обвила шею Патрика руками и прижалась к нему всем телом. Тогда он погрузил пальцы в волосы Николь. Его губы ласкали ее лицо, доставляя нескончаемое удовольствие, наполняя все ее существо волшебным светом. Это ощущение можно было сравнить лишь с искрами от костра, взметающимися в ночное небо.

Он осыпал поцелуями ее шею, плечи, отодвинув губами тонкую ткань платья. Николь судорожно вздыхала и трепетала в его объятиях, заставляя Патрика наслаждаться ролью повелителя. Но он желал большего. Хотел, чтобы Николь отдалась ему, чтобы стала частью его души и тела. Он стремился до конца понять ее, раскрыть все секреты.

Он принялся нетерпеливо искать застежку на платье. Когда нащупал «молнию», спускавшуюся до самой талии, Патрик вновь впился губами в Николь, а его руки потянули замочек вниз.

Расстегнутое платье спустилось с плеч. Затем скользнуло на пол, и девушка осталась в одном кружевном белье.

— Теперь я понимаю, что заставляет мужчин терять голову и сходить с ума, — прошептал он.

Патрик ни одну женщину в жизни не хотел так сильно, как сейчас Николь. Его ум перестал работать. Им руководило одно лишь вожделение. Он отступил на шаг, чтобы лучше разглядеть ее. Совершенное тело привело бы в восторг любого скульптора.

— Потрясающе, — восхищенно пробормотал он.

Едва Патрик отстранился, у Николь возникли сомнения в правильности своих поступков. Он видел, что она хочет его так же сильно, как и он ее, но что-то смущает и тревожит Николь.

— Не бойся, — сказал он, обнимая и касаясь щекой ее волос. — Никогда не бойся меня.

Затем поднял ее, нежно уложил на кровать, словно хрупкий драгоценный сосуд, и сам лег рядом. Он был не в силах отпустить Николь дальше, чем на расстояние вытянутой руки. Не мог даже на мгновение расстаться с ней.

Эта кровать с пологом, расшитым фиалками, стала раем для них обоих.

У Николь закружилась голова, когда Патрик начал ласкать языком ее обнаженные груди. Она стонала в сладкой истоме и не могла больше контролировать свои эмоции. Когда он прикасался к ней, Николь отвечала на его ласки. Она изгибалась под градом его поцелуев. А Патрик раскрывал секреты ее тела, и ей хотелось, чтобы он двигался дальше в своем познании.

В свою очередь робкими движениями дрожащих рук Николь исследовала тело Патрика. Оно было упругим и мускулистым. И мужским. Требовательно мужским.

Ощутив силу его желания, Николь испугалась и убрала руку. Патрик нежно вернул ее обратно. Он застонал, когда Николь снова принялась ласкать его. С каждой минутой ее движения становились все увереннее.

Она сводила с ума. Ее сексуальная, чувственная внешность не была обманчивой личиной. Но Патрик мог поспорить, что Николь понятия не имела, насколько сильно ее очарование, насколько привлекательна она для мужчин.

Страх Николь исчез без следа под натиском какого-то более мощного и всеохватывающего чувства. Возбуждение затмило рассудок. Оно придавало ей уверенности.

Патрик и Николь лежали поперек широкой кровати. Их тела сплелись воедино, простыни под ними сбились, дыхания смешались. Казалось, мир вокруг них перестал существовать, исчез в круговороте новых открытий и чувств.

Интенсивность объятий с каждой минутой росла. Вальс превращался в дикий, необузданный танец. Движения перестали быть грациозными и плавными. Они все сильнее прижимались друг к другу. Все безудержнее становилась их страсть.

Николь не могла дышать. Ей не хватало воздуха. Тело изнывало в предвкушении наслаждения, которого она так долго ждала.

Глядя на Николь, Патрик дал себе слово, что приложит все усилия, чтобы она никогда не пожалела об этих минутах. Чтобы не чувствовала потом неловкости. Он сконцентрировался на том, чтобы доставить ей как можно больше наслаждения. Умелыми ласками заставлял ее тело отвечать ему так, словно был музыкантом, исполняющим замысловатую мелодию. Довел Николь до такого состояния, что она уже осознавала, кто она и где находится.

Единственное, в чем она была твердо уверена, — это в том, что готова отдаться Патрику. Не осознавая, что делает, Николь слегка развела ноги.

Патрик не мог больше противиться влечению и овладел ею. В тот момент, когда он вошел в нее, в глазах Николь метнулась паника. И он понял, что Николь до этой самой минуты была девственницей. Если бы он только знал это, то…

Но что «то», Патрику, честно говоря, было неясно. Да и теперь было слишком поздно что-либо менять. Если он первый мужчина в жизни Николь, тогда вся ответственность за ее эмоциональное состояние ложится на него.

— Все хорошо, все хорошо, — прошептал Патрик ей на ухо.

Он начал медленно двигаться. Николь уловила ритм, и вскоре уже они оба вознеслись на вершину блаженства. Одновременно.

Патрик хотел целую вечность лежать рядом с ней и сжимать в объятиях упругое, обольстительное тело. Но когда чувственный дурман в их головах рассеялся, Николь поспешно повернулась к нему спиной. Однако он успел заметить, как одна-единственная слезинка скатилась по ее щеке.

Ну вот, теперь она сожалеет о случившемся, подумал Патрик.

— Дорогая, что с тобой? — Он встревоженно склонился над ней.

Николь была не в силах смотреть Патрику в глаза, боясь увидеть в них вину за происшедшее, и промолчала.

— С тобой все в порядке? — настаивал он.

— А в чем дело? Тебе со мной не понравилось? — уклонилась она от ответа.

Патрик взял Николь за подбородок и повернул лицом к себе. Внезапно она почувствовала приступ смущения, рванула на себя покрывало, стремясь скрыть наготу.

Его раздосадовало, что Николь снова пытается воздвигнуть межу ними непреодолимую стену. И он постарался разрушить