Сначала молодой следователь отнес это ее решение на свой счет. А что? Светловолосый, высокий, хорошо сложенный, с чувством юмора – Павел Горелов всегда выделялся среди коллег и друзей. При всем этом тогда, в свои тридцать два, он уже был одним из самых успешных следователей в отделе. Поэтому и предположил, что красавица ведьма заинтересовалась лично им.

Оказалось, ошибся. Все его попытки сблизиться не имели успеха. Спустя шесть лет, их отношения все еще оставались деловыми. Горелов так и не понял, почему он.

– Что с ними произошло? – спросила Вита. – Только коротко.

Она на ходу натянула перчатки и стала осматривать трупы, пока Горелов делился с ней информацией.

Завершив осмотр, Вита сняла перчатки и достала из кармана знакомый следователю пузырек с серым порошком. Откупорила его, высыпала немного на грудь «иссохшему», подняла руки.

– Дантэлле э вдэкиас, – прошептала она.

От заклинания порошок ожил, превратился в тонкие песчаные струйки. Ведьма принялась двигать кистями и пальцами так, будто хотела сплести узор. Струйки поднялись над телом «иссохшего» и превратились в витиеватый рисунок.

«Это называется – „кружева смерти“, – шесть лет назад поведала Горелову Виталина, стоя над трупом на этом самом месте. – Наше семейное заклинание. Эти узоры показывают, как умер человек и была ли его смерть насильственной. На „кружевах“ всегда остаются следы убийцы. Я вижу, какой он. Был один или нет. По особому плетению могу узнать, применялась ли магия, ведь она оставляет метки».

Вита остановила плетение, осмотрела «кружева» покойного и отправилась к женщине. С ней она проделала то же самое.

– Убийца один, – закончив, сообщила ведьма.

Горелов вытаращил глаза.

– Серия? Но трупы совершенно разные!

– Один. – Она не повысила голос ни на тон.

У Виты завибрировал телефон. Экран высветил: «Андрей. Помощник».

– У тебя появился помощник? – откровенно удивился Горелов.

– Кому-то нужно выгуливать пса и отвечать клиентам, пока я в морге, – ответила Вита. – Ты вызываешь меня все чаще.

Она свайпнула по экрану, перекинулась парой фраз и повесила трубку.

– Буду заканчивать. Нужно домой. После обеда трудный клиент.

Вита достала кейс с медицинскими инструментами и две склянки с красной и синей пробками.

– Снова за свое. – Горелов почувствовал, как у него заболели уши и скрутило живот.

– Мне нужны их барабанные перепонки. Знаешь другой способ их достать?

Вита надела бинокулярную лупу, включила налобный фонарик и приступила к делу.

Первым был «иссохший». Вита вставила ему в ухо зонд для биопсии и плавно продвинула вперед. Послышался тихий, но плотный треск, словно порвалась калька. Затем ведьма осторожно вынула зонд и просунула в ухо пинцет. Точное, плавное движение рукой – и перепонка извлечена. Вита отправила важную улику в склянку и тут же запечатала ее синей пробкой.

Перепонку женщины постигла та же участь. Она отправилась в склянку с красной крышкой.

– Жаль, голос не различить, – в который раз сетовал Горелов. – Но хоть узнаем, что эти бедняги слышали перед смертью.

– Ты же знаешь, если убило заклинание, я найду того, кто его произнес. – Вита аккуратно сложила обе склянки в рюкзак. Туда же отправила кейс с инструментами, схватила со стола шлем, ключ и направилась к выходу.

– Пришли мне материалы дела сегодня, – сказала она, закрывая дверь.

Горелов кивнул.

Она знала, что кивнул.

* * *

Проспект Мира, дом 13. Двадцать четвертый этаж

Пентхаус

15:40

«Трудным клиентом» Виталины числилась Ольга. Девушка не старше двадцати. У нее были проблемы с возвращением в социум после трагических событий в семье. Они же, по словам Ольги, оставили на ее лице ожог.

– Я хочу общения, – сообщила Ольга хриплым грудным голосом на первой онлайн-консультации. – Но все пялятся. Так и хочется врезать.

Жалость к себе сменялась негодованием, негодование – гневом и даже агрессией к другим людям. Первая встреча окрасилась фейерверком эмоций.

На второй хриплый голос пациентки куда-то исчез, и на его месте появился слащавый воркующий.

– Я познакомилась с мужчиной, – смущаясь, сообщила она. – Мы ели эклеры в кофейне у парка и обменялись телефонами.

– Думаете, уже готовы к встречам?

– Конечно! – Голос стал по-детски капризным. – Я ведь освободилась от клетки.

«Мифомания?» – записала Виталина в своем блокноте наблюдений. Она впервые поймала себя на мысли, что хочет включить камеру ноутбука и увидеть лицо пациента.

На третьей встрече Ольга закрылась: вначале долго молчала, потом перебирала вопросы Виты, отвечая лишь на те, что хотела. Ее голос снова изменился: стал жестким и злым. В конце она снова затихла на несколько минут, а потом вдруг сказала:

– Знаете, Вита, а я ведь могу за себя постоять. Могу сделать больно тому, кто груб со мной, – усмехнулась и добавила: – Не хотела бы я встать у себя на пути.

После третьей встречи Виталина позвонила своему учителю по клинической психологии.

– Хочу передать тебе пациентку. Одна из форм психического расстройства. Твой профиль.

– Рад звонку, дорогая. – Вита слышала улыбку в его голосе. – Разреши напомнить, что профиль у нас с тобой одинаковый.

– Методы работы разные, – улыбнулась в ответ Виталина. – Мой для этого случая не подходит. Я работаю только онлайн и полностью анонимно. Даже видеокамеру на встречах не включаю. В этом случае нужна работа «глаза в глаза», а возможно, и медикаментозное лечение под наблюдением.

– Ты знаешь, что с легкостью могла бы сделать карьеру на сложных случаях?

– Я возвращаю людям вкус к жизни, помогаю мамочкам пережить послеродовую депрессию, а женщинам в возрасте разрешить себе любить. Мне это нравится, а сложных случаев и в отделе убийств хватает.

Ольга получила рекомендацию от Виталины, исчезла на месяц и вот теперь, вдруг, снова появилась.

Встреча напоминала их второй разговор. Ольга снова без умолку ворковала, а Вита боролась с желанием включить камеру и увидеть пациентку.

Сеанс закончился. Вита закрыла скайп. Она устала, но впереди ждали документы от Горелова и ушные перепонки двух трупов.

Материалы просмотрела быстро. Ее зацепили фотографии с мест убийств. Вернее, обозначенное на них время.

Комната отеля «Над баром» в восемь утра, когда горничная нашла мумию. Между девятью вечера и часом ночи мужчину видели еще живым внизу, в баре.