Шрифт:
Закладка:
Муса о чем-то спрашивал торговца, глядя при этом на Алана. Хозяин, неплохой мужик, вопросами остался явно недоволен. Алан как работник ему очень понравился — непьющий, сообразительный и исполнительный. Но возражать Мусе не посмел.
Муса похлопал Алана по плечу.
— Хвалят тебя. Завтра новую работу получишь. В охрану пойдешь, мне такие люди нужны. А сегодня немножко помочь надо при шашлычной. Ребята совсем зашиваются.
Алан пожал плечами.
— Нет проблем.
Шашлык ему приходилось делать не один раз, ремесло это было хорошо ему знакомо. Муса отвел его в шашлычную. У входа в павильон высился большой пластиковый орел — копия бронзовой птицы в Минводах. Шашлычник обрадовался помощи и велел Алану сходить на склад, принести мешок древесного угля. Мешок оказался легким, и Алан отдыхал под такой ношей.
Он занес мешок в подсобку. Кроме угля здесь валялись собачьи шкуры. Шашлык, разумеется, делался из диетического собачьего мяса. Добавление бараньего жира придавало ему вкус натуральной баранины. Из шкур шашлычник собирался пошить к зиме шапки-ушанки.
Подсобка находилась между общим залом и «греческим». Так в шашлычной именовался отдельный кабинет для особо уважаемых гостей. В этот вечер Муса принимал в «греческом зале» очень важного человека, самого Анвара.
Алан не собирался подслушивать их разговор. Зачем ему лишняя информация? Меньше знаешь — дольше проживешь. Но не затыкать же специально уши.
Поневоле Алану пришлось выслушать часть разговора двух предводителей враждующих между собой течений Ислама и двух конкурирующих на столичном рынке диаспор. Но сейчас они обсуждали общие проблемы. Речь шла о наркотиках. Анвар объяснял Мусе, что весь полученный у него товар погиб при погроме, устроенном фашистами в центре Москвы. Но Муса не соглашался признать эти обстоятельства форсмажорными.
— Какие фашисты-машисты, слушай? Какой форс-мажор? Это что — землетрясение, наводнение, ураган Иван Грозный? Охранять надо было лучше. Муса на охране никогда не экономит. Поэтому как брата тебя прошу, давай останемся друзьями. Ты товар получил, деньги отдай, — в медово-сладких интонациях голоса Мусы отчетливо прозвучала затаенная угроза.
Но Анвар ссориться не захотел, настроенный весьма миролюбиво.
— Хоп, договорились! Какой базар-мазар, э! — отозвался он. — Будут тебе деньги. Не будем ссориться по пустякам. Только ты смотри, хорошо охраняй свой товар. Ты зря фашистов не боишься. Как бы жалеть не пришлось, э!
В коридорчике, ведущем из общего зала в кухню, послышались шаги. Алан быстро вышел из подсобки и чуть не остолбенел. Он нос к носу столкнулся с человеком, которого так долго искал, с Полковником. Ему хватило выдержки скрыть свое изумление и ненависть. В мозгу гранатой взорвалась одна мысль — встретил врага, а убить не смог. Нечем было. От досады он с силой закусил губу, но даже не почувствовал боли.
Алан разминулся с Полковником и нарочито неторопливо прошел в пустую кухню. Здесь он схватил огромный, достигавший в обухе толщины большого пальца, нож, которым повар рассекал суставы и небольшие кости, и бегом бросился обратно. Но Полковника и след простыл. В этот момент он уже находился в «греческом зале».
— Слушай, Муса, давно у тебя этот парень? — спросил он хозяина рынка.
— Нет, недавно. Но очень старательный. Хочу его в охрану взять, — гордо сообщил тот.
Полковник усмехнулся.
— Боюсь, тебе придется искать другого охранника.
Муса посмотрел на него с удивлением.
— Ты зачем так говоришь? Садись лучше шашлык кушать.
Но Полковник уже вышел из кабинета.
В темном коридоре Полковник остановился. Он сразу узнал Алана, память у него была профессиональная. Тот самый раненый мент, одеждой которого он воспользовался в Сослане… Сунул ему свой черный комбез и забрал его камуфляжку. Он тогда не стал добивать заложника. Решил пошутить, предоставить это его коллегам. Полковник просто давился от смеха, представляя, как менты узнают в убитом ими террористе своего же товарища по оружию. Шутка не получилась. Не добили, раньше времени узнали. И вот — нечаянная встреча. Впредь наука. В деле, которому посвятил себя Полковник, чувство юмора неуместно.
Узнал его мент или не узнал? И почему он оказался в Москве? Ушел из ментовки и решил свалить подальше от места трагедии? Ничего странного. Сам Полковник оказался здесь по той же самой причине. Или мент все-таки искал его? Но встреча вышла случайной, за это Полковник мог поручиться. Узнал тот его или не узнал, а мента надо мочить. А если это не он, а только похожий на него мужик? Даже если это так, мочить все равно надо. Значит, не повезло мужику.
Стрелять Полковник не хотел. И дело не в шуме, у него был при себе ствол с глушителем. Просто он не мог возиться с трупом. А это означало «запалить» свой ствол, да еще навести ментов на свой след. Другое дело нож. Подумаешь, кавказцы что-то не поделили, и один другого зарезал. Дело житейское. Искать убийцу никому и в голову не придет.
Полковник бесшумно извлек из ножен длинный боевой нож и скользнул в кухню. Кажется, мент направился именно туда. Но в кухне никого не оказалось. Полковник осторожно двинулся по коридору.
Тем временем Алан прикрыл нож пакетом, прошел в большой зал и, не найдя там врага, повернул обратно. Полковник не подозревал, что мент ищет именно его. Просто видел, что тот мечется по павильону, и решил встретить его в темном проходе. И, когда мент шагнул в полумрак коридора, Полковник, не видя жертвы, нанес ножом прямой, хорошо поставленный смертельный удар.
Алан в юности серьезно занимался боксом. Удар ножом он, скорее, не увидел, а почувствовал и среагировал автоматически. Он ушел под бьющую руку нырком и в ответ, также не видя противника, полоснул его своим мясорезом.
Лезвие рассекло пакет, в котором находился нож, штанину и кожу ноги Полковника. Тот не удержался и больше от досады, чем от боли, яростно выругался. В это время открылась дверь «греческого зала», и в коридор вышли Анвар и Муса.
Полковник рванулся вперед, корпусом сбил Алана с ног и буквально выломился из павильона шашлычной. Падая, Алан ударился головой о косяк двери и выронил нож прямо к ногам изумленных Мусы и Анвара. Анвар пришел в себя первым. Не понимая толком, что произошло, он быстрым шагом озабоченного делами человека пересек большой зал и исчез за дверью. Мусса, наконец, тоже очухался и принялся поднимать Алана.