За грязную работу ставили минус балл. И вот ты переписываешь на чистовик черновую работу. Ещё для черновиков заводили специальные тетради. Их учитель тоже мог проверить. И, при переписывании с черновика, ты делаешь ошибку. Ну, ладно, можно замазать. Вторая ошибка, опять вход идёт замазка, и пошло-поехало. Приходилось вырывать листок, и всё снова переписывать.

Но, самое отвратительное, когда ты делаешь ошибку два, три и даже иногда четыре раза, в одном и том же месте. Вот это было весело. Тогда ты уже пальчиком водишь по примерам или предложениям и ищешь ошибки.

Мы вырастаем. В жизни нет черновиков и мы, всё делаем на чистовик. И, снова совершаем ошибки. Жалко, что в жизни нельзя ошибки переписать. Мы только можем о них жалеть.

Ну, ладно, мы отвлеклись немного от нашего сюжета, пора снова вернуться к Нарисе.

Нариса вышла из административного корпуса. Студентка медленно, прогулочным шагом шла по университетской аллее, наслаждаясь тёплой, зимней погодой. В голове у Нарисы бегали тысяча мыслей, одна хуже другой. Она думала о приёмных родителей, которых уже, может быть и нет в живых, думала о магии, которую использовала её тётя, а, интересно, она так может? Думала о довмагов, о существах, которые, как подсказывал Нарисе внутренний голос, будут преследовать всю её жизнь. Может быть, это и так. Кто знает, что ждёт студентку дальше.

Она всё думала о словах тёти, что это всего лишь начало. Тётя даже не сказала, чего это начало. Единственное, что могла сделать Нариса, это послушать единственного, оставшиеся у неё человека.

Нариса смотрела по сторонам. Некоторые студенты играли в снежки, некоторые лепили снеговика. Влюблённые парочки сидели на лавочке и целовались. Некоторые читали. Другие готовились к следующей паре. Жизнь шла своим чередом.

Девушка вдыхала свежий воздух. Её грудь медленно опускалась и поднималась. Все, похоже, даже забыли, что это просто аномальная погода, которой в принципе не может быть. Нарисе уже стало казаться, что теперь ничего не произойдёт.

Студентка вышла на маленький пятачок с фонтаном. Обычно, на зиму выключали воду, да и, как только начинает уже холодать, воду уже перекрывали, но, не в это время. Фонтан работал в обычном режиме. Вода вздымалась в небо, словно флаг. Падая в углубление, маленькие брызги летели во все стороны.

На парапете сидел Локне. Молодой человек отсутствующим взглядом смотрел вперёд. Он не обращал ни на кого внимание. Казалось, что его мысли были совсем далеко от него. Молодой человек был один. Вот, что сейчас надо Нарисе. Она сможет поговорить с ним о том поцелуе, который произошёл между ними.

Нариса прекрасно знала, что этот поцелуй был отчаянный. Локне и она, они совершенно не хотели того, что произошло между ними в палате. Она совершенно не хотела, чтобы он страдал. Нариса не хотела этого, хотя, уже неизвестно, хотела девушка или не хотела этого поцелуя.

Каждый раз, вспоминая этот момент, у неё пробегают мурашки по коже. То, что произошло между ними, это не передать словами. Хотя, этот поцелуй мог и разрушить их дружеские отношения между ними, зато мог породить другие отношения.

Да, и порой поцелуй Нарисе не казался таким уж и отчаянном. Может быть, их с Локне поцелуй рано или поздно должен был состояться, кто знает. Может это было не случайностью, а то, что должно было произойти, кто знает. Несмотря на эти мысли, Нарисе всё равно хотелось поговорить об этом поцелуи с Локне.

Девушка подошла к своему другу. Локне тут же слез с бордюрчика фонтана. Они смотрели друг другу прямо в глаза. Никто не осмеливался сказать первым. Между ними была робость. Точнее, это совсем не робость, а любовь, которая заставляла их души петь и танцевать.

— Я хочу тебе сказать. — Начали они одновременно.

Они замолчали в надежде, что кто-нибудь из них снова начнёт разговор.

— Я хочу тебя сказать… — Они снова заговорили одновременно.

— Давай ты. — Предложила Нариса.

— Я много думал о том, что произошло, между нами, — молодой человек подошёл вплотную к Нарисе и обнял её. — Я люблю тебя.

— Я тоже люблю тебя. — Ответила девушка теми чувствами, которые давно у неё присутствовали.

Их губы стали медленно приближаться. И, вот, их нижние губные линии соприкоснулись, и они поцеловались. Нариса чувствовала, как руки Локне нежно ласкают её спину. Она чувствовала, даже сквозь тонкую рубашку его нежные и ловкие пальцы.

Робкий и нежный поцелуй перерос в страстные, дерзкий и долгий. Они пожирали губы друг друга, забыв обо всём на свете. В голове Нарисе что-то щёлкнуло, говоря девушке, что она опять совершает ошибку, о который, может быть будет долго жалеть. Что-то толкало её, на то, чтобы оттолкнуть Локне и поговорить с ним о том, о чём она хотела поговорить до поцелуя.

Но, желание вмиг улетучилось, когда в её животе вспорхнули одновременно тысяча бабочек. В её животе, эти насекомые устроили настоящий бал. Они кружились в удивительном и неповторимом танце.

Расцепив поцелуй, студенты посмотрели друг на друга. В их глазах можно было заметить некий блеск, точнее, искорку любящих друг друга людей. Локне нежно взял Нарису за руку. От этих прикосновений, у девушки побежали мурашки по коже. Она вмиг покрылась гусиной кожей, будто только что вылезла из прохладной воды на берег.

Нариса снова совершила эту же ошибку. Она снова наступила на одни и те же грабли, что и тогда. Но, эта ошибка уже казалась ей такой критичной. Девушка теперь не хотела её исправлять. Их поцелуй был настоящий. Сейчас они оба чувствовали то, что чувствовали всегда друг к другу, любовь. Их пронзила, или снова пронзила, никто из них не знал, что такое настоящие чувства между подростками. То чувство, которое теперь ни за что не покинет их.

— Может прогуляемся? — Предложил Локне, романтичным полушёпотом.

— С удовольствием. — С чуть прикрытыми глазами, сказала Нариса.

Локне протянул подруге руку. Студентка, с робостью, посмотрела на руку своего, как уже назвать Локне? Друга, нет, после такого поцелуя, при чём вдвойне, Локне нельзя назвать просто другом. Скорее всего, парня. Да, возможно, если Нариса назовёт его парнем, то, это будет самый оптимальный вариант для девушки.

Взяв его руку, она почувствовала еле ощутимую вибрацию его пульса. Он стучал не так, как у обычного человека, его удары были намного сильнее и намного чаще, примерно раза два. Их пальцы тут же переплелись между собой в замок.

Нариса и Локне шли по аллеи. Никто не мог проронить ни слова. Студенты молча шли и наслаждались погодой. На них падали снежинки, и тут же таяли, оставляя на их открытых участков тел, да и на их одежды, мокрые следы.

— Как ты думаешь, где сейчас Антеремма? — Ни с того, ни с сего, задала вопрос Нариса, повернув к нему голову.

— Я надеюсь, что с ней всё хорошо.

— Ты до сих пор думаешь о ней? — Нариса замолчала. — Я имею ввиду думаешь о ней, как о подруге, или однокурснице, ну, либо, как о девушке.