Вдруг осекся князь, придержал коня –

Солнце с неба будто упало в ковыль,

Полыхнуло лентою синь-огня,

Разметав жемчужную пыль.

– Здравствуй, Калка,

Река степная!

Вот и свиделись вновь с тобой.

Помнишь, было средь знойного мая –

Ты укрыла многих волной?

Калка, где же теперь их души?

Что молчишь, не знаешь ответ?!

Ну, молчи!

Коль уж мир порушен –

И усопшим покою нет.

Ныне май в стократ веселее –

Солнце землю решило сжечь!

Наши шеи – крепкие шеи,

Вот головушки к ним бы сберечь!

Знаю, знаю, гостей ты приветишь,

Дно устелишь, прикроешь травой,

И, конечно, охотно поверишь,

Будто шли к тебе, на покой.

И сомкнешь свои светлые воды –

Каждый волен в постель твою лечь,

Бросив счет на годы-невзгоды,

Ты ж по-прежнему будешь течь!

Верю, верю, гостям ты рада,

Ведь не малый проделали путь,

Но не будь нам, Калка, преградой!

И могилою нам не будь!

* * *

Все по бережку князь поезживает,

Да по-за реку все поглядывает,

Щурит глаз: все здесь не по-прежнему,

То, что видится, сердце не радует.

Что за лес густой за рекой стоит,

Черной кроною без ветров шумит?

Нет, не лгал мурза Семябек –

Перед смертью чист человек.

До краев земли растеклися тьмы,

Не стволы – вверх копья торчат.

И не кроны там зелены – Черны

бунчуки над войском дрожат.

Оглянулся князь – чисто полюшко,

Версты долгие позади.

Тяжело вздохнул:

– Ох ты, долюшка!

Что задумался, Даниил?

Али нам врагов привыкать рубить,

Аль назад отсель отступать?!

– Не мила мне жизнь,

Да людей губить –

Не великая благодать!

Простояли день, простояли ночь

На крутом берегу реки.

Ждать подмоги уже невмочь!

Славой брезговать– не с руки!

Уж черниговцы подоспели –

Недоволен тезка Мстислав:

– Далеко, орлы, залетели!

Сгубит, князь, тебя буйный нрав!

– Коли ты пришел труса праздновать,

Вороти коня от меня,

Ты советчик-то несуразный, князь,

Не засыпешь золою огня!

– А не много ли на себя берешь?

Поостынь-ка, протри глаза:

Не себя, войска на убой ведешь,

То-то рад в могиле мурза.

– Воля вольному, не зову с собой, –

Прошептал в ответ Удалой,

– Ясну-соколу красен быстрый бой,

Вялу-ворону– сон-покой!

– Был кулак! Растопырились пальцы –

Все отрубят по одному.

– Возвращайся в терем, за пяльца!

– Не к тому ведешь, не к тому!

Не дождавшись Мстислава Старого,

Не безумство ли в сечу лезть?!

– У меня дружина немалая.

– Торопливость – скорая смерть!

– Даниил со мной, и Ярун со мной,

Войско курское боя ждет…

Половина будет с тобой!

А Мстислав догонит, придет.

Протрубили трубы надрывно сбор,

Кони ржут,

Догорают угли костра.

Недокончен остался спор.

Но кипит уж вода,

Хоть река не быстра.

* * *

На берегу крутом вдали от битв,

За частоколом и глубоким рвом,

Куда стрела едва ли долетит,

Под златоперым княжеским орлом

На знамени

Сидит Мстислав Романыч…

Надежным крепким войском окружен,

В доспех царьградский пышный облачен.

Из-под седых бровей на левый берег

Глядит, кровавой сечей удручен.

Глядит – и собственным очам не верит:

Ярун бежит, за ним Мстислав бежит.

Стоят еще черниговские рати

Средь океана светлым островком,

Но ясно, что живым не устоять им

и что исход, увы, уж предречен,

Что гибнут завлеченные в засаду

Дружины храбрые на радость степнякам,

За дерзость получившие в награду

Смерть неминучую и срам.

Вот, смятые полки оставив,

Мстислава оба, Даниил, Ярун

С охраной скачут к переправе.

Но не смолкает в поле шум,

Шум ратный.

Перекаты грома

Над Калкой к лагерю плывут.

И не зовут уже на помощь,

Уже спасения не ждут

В живых оставшиеся войны,

Они лишь молят об одном,

Чтоб перед смертью в мир иной бы

Дорогу указать мечом

Гостям незванным,

И притом,

Не поскупиться их числом.

* * *

Ветром кони по степи,

Да не кучно – россыпью,

Каждый князь в особицу – сам по себе,

С малыми дружинами,

Гриднями служилыми

Скачут к дому дальнему налегке.

Поменялись стороны,

Сзади черны вороны,

Распластались крыльями, а в крыле – тумен.

Да и лагерь киевский

Тьмами обложили весь –

Черные наездники возле самых стен.

Отсекли, отрезали

Конницею резвою,

Отрезвили буйные головы князей –

Удалые головы

Над травою-половой

Погоняют, яростно вороных коней.

Дробный перестук копыт

Кровью по вискам стучит,

Злою-горькой думою сердце тяжело,

Тих Мстислав – не можется ль?

Раны тело гложут ли?

Прячет в гриву колкую бледное чело.

«Половцы, половцы,

Что ж вы, други-молодцы,

Скакунов пришпорили да и наутек!

Строй полков порушили,

Клятвы все нарушили –

Не помог вам, половцам, ваш поганый бог?!

Где ж ты был, Галицкий?

Слал меня за пяльца ты,

Торопил, бахвалился, соколом глядел.

Хоть и дрался лихо ты,

Сдуло тебя вихрями –

Словно лист осиновый улетел в удел.

Знать, один Плоскиня

Радуется ныне,

Лижет пятки сальные ханскому мурзе –

Продал дело общее

И законы отчие.

На таких плоскинюшек спрос велик в Орде.