как она пытается скрыть факт того, что я права.

— Он собирался жениться на мне и усыновить Кирилла. Тогда бы смог, как законный представитель, выписать ребенка из этой квартиры. Опять же, ребёнка можно выписать только куда-то. А куда? Спросишь ты. Он отлично смог присесть и бабушке на уши. Та, как и ты, глазками «Хлоп-Хлоп», ай, да Юрочка, ай, да красавчик! Пойдём и пропишем Кирилла в квартире Льва Борисовича. Проблем нет.

— Ты несёшь ерунду. Он может сделать это и без женитьбы. — Не сдаётся женщина.

— Мам, раскрой ты глаза наконец-то. Иди и сними побои! — Резко задираю длинный рукав кофты женщины, открывая гематому. На что мама быстро прячет руку. — Саша сможет сделать так, чтобы урод присел надолго! Мне на квартиру и манипуляции их семейки — плевать. Но мне не плевать на тебя! Ты же страдаешь от этого! Для чего терпеть?!

— Уходи. — Тихо просит мама со слезами на глазах.

— Мам.

— Уходи, быстро! Сейчас Дима приедет вместе с Юрой.

— Решишь снять побои — звони Саше. — Протягиваю номер на визитке, которую взяла перед тем, как зайти в квартиру. — Я никогда в жизни не стану встречаться с Юрой. Под страхом жизни и смерти — не стану. Он будет давить на меня и пытаться манипулировать, я уверена в этом. Будет угрожать семье, а я, даже не стану слушать! Потому что у всех есть выбор! А ты, в отличии от меня, всё продолжаешь бояться и терпеть унижения! Иди и покончи с этим наконец-то! Это первый и последний наш такой диалог. Решать, как жить дальше, только тебе.

Выхожу из квартиры и встречаюсь лицом к лицу с Дмитрием и Юрой. Делаю удивленное лицо.

— Юра? Что ты здесь делаешь? — Стараюсь держаться максимально серьезной. Тот сразу замялся, начала на Дмитрия поглядывать, а затем резко собрался.

— Маму твою проведать захотел. Она переживает за нас. — Говорит с дерзкой улыбкой на лице. — Дмитрий, вы идите, а нам надо еще с Настей переговорить.

— Хорошо. — Отвечает мужчина и перед тем, как уйти, наклоняется к моему уху. — Сделай правильный выбор, ради благополучия семьи. На что я ухмыляюсь. Вот же козёл. Уже намёки полетели в мою сторону. Что же будет дальше? Предполагаю, что действия.

— Зачем приезжала? — Спрашивает с нахальной улыбкой на лице Юра. И как он мог мне нравиться раньше? У него же на лице написано, основатель злодеев тихушников.

— Уезжаю в командировку, просила посидеть с Кириллом, пока меня не будет.

— Я ей помогу.

— Нет, не поможешь. — Тут уже улыбаюсь я. И как-то смелею, когда вижу Дронова в проёме между лестниц. Он облокотился на стенку, скрестил руки на груди и как охотник, наблюдает притаившись за добычей. — Во время командировки, да и теперь всегда, скажи спасибо самому себе, за нашим: домом, подъездом, квартирой, будут круглосуточно следить.

— Чепуха какая-то.

— Поверь, мой дорогой друг, это полная правда. — Говорит Дронов. Глаза Юры расширяются от испуга, он даже чуть присел, пока оборачивался назад на голос. — Я тебя предупреждал.

— Ты пожалеешь, Настя. — Быстро говорит Юра и тут же забегает в квартиру. Без дяди, получается, страшно? Значит он просто является такой же пешкой в игре.

— Если хочешь, я могу прямо сейчас всё разрулить. Позволь только войти в квартиру. — Совершенно серьёзно говорит Саша.

— Спасение утопающих — дело рук самих утопающих. Я дала твою визитку маме. Сейчас зависит всё только от нее самой. Ей нужно только принять правильное решение.

13 — глава

Боюсь ли я Дмитрия и Юру? Ответ очевиден — нет. Возможно, если бы не было поддержки со стороны Дронова, то я бы вела себя иначе. Но хорошо, что я никогда не узнаю, как действовала бы, находясь в другом положении.

Ребёнка оставляла со спокойной душой, потому что у подъезда стояла машина с охраной. Еще одного охранника Ба и Лев Борисович, с радостью впустили в дом. Ну, как с радостью? Дронов настоял и немного надавил на стариков. Позже они согласились с этой необходимостью. Так безопаснее. И я с Сашей полностью согласна.

Мы прилетели в Германию, как на какой-то праздник. В аэропорту нас с широкой улыбкой на лице и шариками встречала Мари. Девушка сияла от счастья. Каравая разве что не хватало. Что-то не припоминаю, чтобы нас, вот так, кто-то встречал из заказчиков.

— Здравствуйте, Мари. — Говорит на немецком Дронов.

— Добрый день. Мы не ожидали вас сегодня увидеть. — Говорю я, пытаясь держать лицо, а не пылать от ревности. Вижу же, как она смотрит на Сашу. — По крайне мере, пока не заселимся в гостиницу.

— Здравствуйте! Как долетели? — Она ахает и распахивает широко голубые глаза, при этом невинно похлопывая ресницами. — Ах, вам не понадобится гостиница! Я живу в большом особняке и места хватит всем! Так же, — Смотрит на Дронова. — Мы сможем ближе познакомиться друг с другом.

— Она сказала… — Хотела перевести, но Саша перебил.

— Я понял, что она сказала. Что думаешь по этому поводу?

— Ну… Наверное Мари права? — Вопросительно смотрю на мужчину. Цель у меня стояла такая: «Сделай всё, чтобы он не понял, как сильно ты ревнуешь, Настя!» — Если хотим, чтобы она стала в дальнейшем партнёром, то нужно познакомиться лучше. После потери Тидермана, поддержка Мари нам нужна, как воздух.

И вот мы едем в дорогущей машине. Между мной и Дроновым огромный подлокотник, в то время как сама немка, изящно закинув ногу на ногу устроилась напротив Саши. Время от времени улыбаясь и подмигивая ему. Интересно, я одна чувствую себя неуютно и неловко?

Ехали мы, как мне показалось, вечность. Мари то и дело болтала, заставляя меня переводить Дронову. В какой-то момент, мне захотелось ей сказать, что я не обязана переводить вне рабочее время. Нет, ну а что? Контакт контактом, но наглеть не стоит. Она глазки строит, да шутит в пошлом контексте, а я переводи.

Наконец-то мы можем выйти из машины, и я поражаюсь масштабам ее дома. Особняк внушительных размеров. Екатерининский дворец обиженно плачет в сторонке.

— Вы живёте здесь одна? — Спрашиваю, смотря огромными глазами на строение из белого камня.

— Ну что вы, Анастасия? — Хихикнула Мари и посмотрела на меня, как на умалишённую дурочку. — Конечно же нет. Как бы я сама следила за таким гигантским домом?

— Я имею ввиду не персонал, а семью. — Поясняю. Тут и ежу понятно, что персонал в доме есть. Но она, видимо, решила меня как-то принизить и подколоть. Не в этот раз, душечка.

— Знаете, — Мило улыбается. — Я считаю, что родственники