Все-таки, не зря обратил на нее внимание. При всей внешней простоте, где-то под этой непритязательной оберткой может скрываться потенциал роста во что-то… более съедобное.

— Мне кажется, вы лукавите насчет отсутствия побед, - говорю довольно степенно и спокойно, потому что в эту минуту именно так себя и чувствую. Приятное ощущение покоя, когда все и вся как будто нарочно подыгрывают моему меланхоличному настроению.

— Мне кажется, вы меня совсем не знаете, чтобы так категорично заявлять о моем лукавстве. - Ника почти идеально отзеркаливает и мою интонацию, и мой полунамек на снисходительность.

Определенно, я не ошибся.

Следует запомнить на будущее - во всем, что касается женщин, нужно доверять голосу интуиции.

— Ну во-первых, очаровательная победительница Ника, - я поворачиваюсь к ней всем корпусом, закладываю руки в карманы брюк и «включаю» именно тот взгляд, от которого у женщин самопроизвольно возгораются щеки, - я употребил слово «кажется», что само собой исключает любую категоричность.

Она густо краснеет.

Ни на секунду в этом не сомневался, всегда работает безотказно.

— А во-вторых - вы хромаете. И очень сильно.

На этот раз она удивленно вскидывает брови и мы одновременно опускаем взгляд на ее «конверсы» молодежного ярко-красного цвета. Кстати, на них пара грязных пятен, и я обращаю внимание, каким грустным вздохом Ника принимает эту новость. Ну, судя по всему ее внешнему виду - живет девочка весьма скромно. Возможно, эти ужасного вида кеды - ее особенное сокровище? Она как раз в том подходящем возрасте, когда девочкам еще свойственны расстройства из-за тряпок и сумок.

— Какой у вас размер? - Про себя оцениваю ее стопу крохотной, максимум - тридцать семь, но я бы поставил даже на тридцать шестой маломер.

— Тридцать пять с половиной, - машинально отвечает она, а потом схватывается. - Что? Нет, обувь мне в пору.

— Нисколько в этом не сомневаюсь. Ваша обувь выглядит новой, но уже потерта в некоторых местах, из чего я делаю вывод, что эту пару вы приобрели недавно, но носите на постоянной основе. Вы производите впечатление разумной и трезвомыслящей девушки, поэтому вряд ли стали бы убивать свои ноги тесной обувью, даже если бы это была единственная пара в единственном размере и по подходящей цене. Значит, причина вашей хромоты не имеет никакого отношения кэтому.

— Слово «кеды» не нравится вашему языку? - Ника пытается отшучиваться, но она все равно в шоке. - Может, пока не поздно, я буду называть вас Шерлоком?

Ей удается вызвать мою искреннюю улыбку.

— Вы - балерина, - продолжаю цепочку своих умозаключений. - Причина, по которой вы хромаете, может быть связана с тем, что вы долго и упорно тренируетесь. А я убежден. Что любой человек, прикладывающий к чему-то достаточное количество усилий, рано или поздно добьется в этом успеха.

Она моргает. Очень искренне, даже не пытаясь скрыть удивления, к которому подмешана капля восхищения. А я ведь даже не разминался как следует.

— А следующим номером вы достанете из кармана кролика, - подытоживает девочка.

Ладно, раз ей сегодня удается каждую минуту радовать меня все больше и больше, можно попытаться развить эту историю. А заодно проверить еще одну реакцию на себя.

Я слегка подаюсь вперед. Это такое неуловимое движение, много лет назад позаимствованное мною у героя одного популярного сериала - перекат с пятки на носки. Со стороны выглядит как что-то, что происходит само, без нарочного участия, поэтому от такого подката невозможно ни быстро закрыться, но, что куда важнее - за него невозможно «предъявить».

Ника стоит ровно, даже не шевелясь. Но когда я почти упираюсь носом в разделяющий нас букет, ее зрачки мгновенно расширяются до размеров почти всей радужки. У девочки прекрасные темно-зеленые глаза, того удивительного бархатного оттенка, которым бывает «породистый» змеевик.

У меня всегда была особая тяга к зеленоглазым девушкам, но об этом моей новой знакомой знать совсем не обязательно. Во всяком случае - пока.

— Может быть, Ника… - Я понижаю голос на полтона, позволяю ему звучать мягче, чувственнее. - Я лучше достану из-за вашего уха какой-то маленький блестящий драгоценный предмет?

Поднимаю ладонь очень медленно, поигрывая пальцами. Слежу за ее реакцией. Даже не знаю, чего хочу больше - чтобы она испугалась и я окончательно закрыл для себя эту историю как «долгоиграющую», или чтобы прошла испытание и заняла почетное место в списке потенциальных кандидаток на главную роль.

Дюймовочка не отшатывается, не смотрит на меня испуганными коровьими глазами, но слегка напрягается. Я понимаю это по едва уловимому напряжению шейных мышц.

Провожу подушечками пальцев над волосами у ее виска. Это даже касанием невозможно назвать, так что формально я и здесь абсолютно чист. Но даже этой крохи достаточно, чтобы оценить мягкость и тонкость ее светлых, почти как нарочно выбеленных волос.

Завожу ладонь еще чуть дальше, так, будто и правда собираюсь взять что-то, спрятанное у нее за ухом. Сжимаю пальцы в кулак, показываю ей. Ника во все глаза ждет развязки фокуса. Такой искренний интерес свойственен детишкам, верящим в Зубную фею, и романтичным юным натурам. Хотя, я готов сделать исключение и записать ее сразу в обе категории.

Я раскрываю ладонь нарочно так, чтобы она была выше уровня кончика ее любопытного носа. Чтобы удовлетворить свой интерес, Ника вынуждена встать на носочки, а для этого ей приходится одной рукой схватиться за мой вовремя подставленный локоть.

— Ничего, - говорит она и глупо улыбается.

— В самом деле, - изображаю легкое недовольство. - Над этим трюком нужно еще поработать. Но, если вы позволите, я покажу вам другой фокус, который у меня гарантировано получается всегда и в любых обстоятельствах.

— Все же решили достать кролика? - хихикает она, постепенно расслабляясь.

Когда я увидел ее на той лестнице, у девочки был вид потерянного обиженного и всеми брошенного ребенка, которому однако же перепала внеочередная конфета. Сейчас - благодаря исключительно моим усилиям - она оттаивает. Хорошо, пока этого достаточно. Брошу якорь здесь.

— Решил показать, что умею создавать вино, хлеба и рыб с помощью маленького кусочка пластика.

Это легкий ребус, наивное ты солнышко, попытайся его разгадать.

Она морщит лоб так сильно, что я ни капли не сомневаюсь - ее ум работает на всю катушку, и работать там есть чему.

Но все же.

Увы-увы, она слишком быстро сдается, растерянно пожимает плечами.

Справедливости ради - эту задачку удалось решить только одной женщине, и этот факт - единственное, что сохранило ее в моей памяти.

— Вот этого пластика, Ника. - Я достаю из внутреннего кармана пиджака портмоне, а оттуда - банковскую карту.