больно. Капитан побледнел, Айрик зажал уши руками, утыкаясь лицом мне в бок, а солдат, наконец справился с ножнами и второй рукой вцепился в его рукоять. Я не успела даже вскрикнуть, как корчащийся на земле солдат, покрепче ухватив меч размахнулся, и опустил его на свою вторую руку. Крик мгновенно прекратился, видимо боль от раны, солдатом даже не ощущалась, заливаясь слезами, он остался лежать на земле, свернувшись в позу эмбриона. Остальные же, попавшие под действие алого марева, продолжали вопить и извиваться.

Король скрылся, наконец, в стенах замка, и из ворот на площадь гремя доспехами выбежало еще несколько воинов. Прикрываясь щитами они вертели головами по сторонам, не совсем понимая что делать. Увидев, что появилась подмога, Вигель, до этого безуспешно пытавшийся забиться в угол, бросился к солдатам, но поредевшая красная дымка, мгновенно собралась к плотный густой шар и выстрелила тонким дымным жгутом, попав советнику в спину, и словно втянувшись в нее. Вигель без слов рухнул на землю, а солдаты замерли, не понимая, что делать. Красное марево свернулось дымным жгутом, окружая кольцом нас с мальчиком и оказавшегося слишком близко к нам Горна. По площади продолжали кататься двое солдат, продолжавших орать нечеловеческими голосами, потерявший руку калека, тихонько всхлипывающий, и еще один латник, уже затихший и не понятно, то ли живой, то ли нет… Выбежавшие во двор воины сгрудились в углу, Вигель лежал на мостовой лицом вниз не подавая признаков жизни…

— Позвольте забрать раненых, — обратился ко мне Горн. Он видел, что красный дым его не трогает, и понимал, что это только из-за того, что я не питала к нему неприязни, он был мне даже в чем-то симпатичен. — Пожалуйста, леди Алина. Это мои люди, они просто исполняли приказы! Если вас это не затруднит, может быть, вы прекратите их мучения?

То, что говорил капитан мне удалось понять не сразу и не с первого раза. Мысли в моей голове с трудом выстраивались в слова, но вот слова в фразы, выстраиваться не хотели — изо рта капитана то вылетала какая-то тарабарщина, то знакомые мне выражения. Цепочка слов, казалось, рассыпалась, одно слово не подходило к другому, выдавить более- менее осмысленную фразу не получалось.

— Заберите, — сказала я и с удивлением поняла, что произнесла это слово на родном русском.

Капитан посмотрел на меня не понимая. Я только кивнула, махнув рукой в сторону корчившихся на полу солдат. Дымное кольцо разомкнулось, выпуская капитана, который коротко поклонился и кинулся к своим людям, на ходу раздавая приказы и покрикивая на стоявших в оцепенении солдат. Я испуганно оглядывалась по сторонам, не до конца понимая, что мне теперь делать. Облако скоро рассеется — в этом я не сомневалась — и мы с Айриком снова останемся здесь без защиты. Нужно было уходить.

— Прикажите открыть ворота! — крикнула я, с трудом подбирая слова. — Ваше Величество, я не тронула вас и не трону! Но если вы не дадите нам уйти сейчас или попробуете напасть первыми, я превращу вашу жизнь в сплошные страдания, как у этих несчастных — добавила я.

Конечно, я блефовала. У меня не было ни малейшего понятия, что мне нужно сделать для того, чтобы облако сейчас напало на короля. Кроме того, я с каждой секундой все отчетливее чувствовала, как сила красного марева уменьшается…

— Открыть ворота, — послышался зычный голос откуда-то сверху. Кажется, король решил, что лучше не связываться со мной и разрешал мне убраться отсюда.

Я схватила Айрика за руку и поволокла его по двору. Никто не ринулся за нами — так мы и шли в кольце дыма. Я не особенно смотрела себе под ноги и потому в какой-то момент просто споткнулась о тело советника, распластавшееся на мостовой. Меня передернуло, впрочем, мне не было жалко Вигеля — вот кто-кто, а он совершенно точно получил по заслугам! Стоило мне занести ногу для того, чтобы перешагнуть через бездыханное тело, как ледяные пальцы советника схватили меня за лодыжку. Его рука, липкая от холодного пота, крепко меня держала:

— Аз ден виллар? — прохрипел советник.

Я коротко вскрикнула, не смотря на то, что Вигель был слаб освободиться от его хватки не удалось. Он с трудом перевернулся на спину, тяжело дыша, и уставившись на меня, повторил.

— Аз ден сделала? Что ты со мной сделала?

— Ты получил то, что заслужил — туманно ответила я. Не говорить же, что не имею ни малейшего представления, как объяснить то, что тут сейчас произошло.

Советник лежал на спине без движения, но его глаза были открыты, и в них читалась мука. Не знаю, как я это поняла, но то, что солдат потерявший руку, отделался по сравнению с советником очень легко, было мне видно сразу.

— Ты… — прохрипел он, скрежеща зубами, — Ненавижу…

Рука Вигеля разжалась, его глаза закрылись, тело забило мелкой дрожью… Высвободив ногу, я бросилась вперед к призывно открытым воротам замка — здесь нам с Айриком точно не место! Пора убираться из этого королевства.

Глава 12

Выбраться из города оказалось не так сложно, как я думала — то ли Его Величество уж слишком испугался и просто не успел пока сориентироваться и послать погоню за нами, то ли и правда отпустил. Но в последнее, почему-то, мне верилось с большим трудом.

Мы с Айриком бежали по мощеным улицам, спеша поскорее выбраться за пределы столицы королевства Марис. Не смотря на опустившиеся сумерки, город даже не собирался спать — улицы освещались факелами, люди сновали туда-сюда, из таверны раздавались чьи-то пьяные песни, женщины с корзинами продуктов торопились по домам… Знали ли горожане о том, что только что произошло во дворе замка? Конечно же, нет… Узнают ли они? Маловероятно… А что будет с теми солдатами, которые остались корчится в муках на мостовой? Что-то подсказывало мне, что им уже не придется посидеть вот так в таверне и поорать песни за кружкой пива или чего-то покрепче! И во всем этом была виновата я, ведь именно я вызвала ту тварь, что устроила кровавую бойню на глазах короля и советника. Как мне это удалось? Почему она послушалась меня, почему освободила Айрика? Почему я вдруг перестала понимать язык местных жителей и заговорила на родном русском? Вопросов у меня было больше чем ответов, и, как я не старалась убедить себя в том, что сейчас нужно выбраться из столицы, а уже потом думать обо всем произошедшем, забыть случившееся не получалось. Перед глазами стояло лицо