– Не надо.

Прошу, плотно сомкнув веки. Оскорбление царапает до крови, заставляя чувствовать себя… Действительно шлюхой. Потому что внизу живота нарастает огненный шар, давит, прожигая мышцы.

Ласка Палача вместо тошноты вызывает приятные покалывания во всём теле. Будто пружину затягивает, сильнее и сильнее. Нитями обматывает сам центр желания, сдавливая.

– Я хочу… развернуться, – произношу, едва решаясь на это безумие. – Лицом к лицу.

Валид делает всё резко, словно на разрыв. Сжимает мои плечи, разворачивая к себе. Лопатками вжимаюсь в дверь. Смотрю на голый торс мужчины, фиксирую взгляд на кожаном ремне.

Я ведь видела мужчину почти что полностью обнаженным. Но это всё равно смущает. Невозможно привыкнуть. Заставляю себя прикоснуться к его груди. Провести по напряженным мышцам, которые сталью наливаются под моей ладошкой.

Я не знаю, что творю. Пытаюсь придумать, как выпутаться из ситуации, в которую загнала себя сама. Пальцами цепляю шлевки джинсов, а после тяну мужчину на себя. Я поднимаюсь на носочки, стараясь быть с ним на одном уровне.

– Ты сказал порадовать, – произношу, едва дыша. – Поцелуй подойдёт?

– Нихуя, малышка. Прокатит только ебля.

– Но… Мы можем договориться?

Я пытаюсь не спорить, а нежностью усмирить этого великана. Глажу его плечи, губами прикасаюсь к подбородку. Щетина колется, но я продолжаю. Пальцами зарываюсь в жесткие волосы мужчины, перебираю их на затылке.

Боюсь посмотреть. Палач – позволяет мне эту игру. Но может перехватить в любой момент. Не поддаться. Сломить, взять. Присвоить до конца. В любой позе, как угодно.

Облизываю пересохшие губы, слышу рваный мужской вдох. Его ладони сжимаю мою попку, вдавливают пальцы до синяков. Но я не спорю, потираюсь о его тело.

Чувствую себя донельзя развратной. Даже такая обычная ласка для меня кажется вершиной похоти.

– Пожалуйста, – коротко прижимаясь к губам мужчины. Целую быстро, но и этого достаточно, чтобы обжечь внутренности. – Я больше так не буду.

– А больше и не надо, пташка. Долеталась. Ты заслужила наказание. Иначе нихуя работать не будет. И начнешь наглеть.

– Не начну!

Я отрывисто обещаю, поглаживая его шею, руки. Пытаюсь найти ту волшебную кнопку, которая вернёт мне благосклонность Валида. Хотя бы на время, на одну ночь.

– Уже пиздец наглая, – рычит, наматывая мои волосы на кулак. Тянет, пока в затылке не начинает покалывать. – Я тебе, бляха, что сказал сделать? Выбрать, куда тебя выебать. Нехрен со мной тут торговаться.

– Валид, я правда послушной буду! Это глупость. Из-за страха. Не повториться. А наказание… Можно ведь другое придумать, правда? Это вообще твоя вина!

– Моя? – склоняет лицо над моим. Он в бешенстве, а я запоминаю то, как его глаза горят в эту секунду. – Как это?

– Я когда голодная – я дичь творю. А ты меня не кормил. Почти как голодный обморок, только голодное безумие.

– Накормить тебя, сладкая? Легко.

Только ухмылка Валида подсказывает, что кормить меня не едой будут.

Палач тянет меня за собой. Нет сил сопротивляться, все они уходят на то, чтобы хоть что-то придумать. Но боюсь, что даже если я сейчас отключусь, то мужчину это не остановит.

Больше нет.

Через приоткрытую дверь мы оказываемся в гостиной. Похоже, Валид заметил меня, когда я кралась мимо. В камине потрескивают дрова, жар огня прогревает комнату.

Я осматриваюсь, хочу найти хоть что-то для самозащиты. Может, мужчина получит меня сегодня, но пусть попробует сделать это с пробитой черепушкой.

Мужчина резко тормозит, разворачиваясь ко мне. Блики пламени танцуют на лице Палача, делая его ещё более устрашающим. Он сжимает ткань моей блузки, тянет вверх. Со звериной жестокостью сдирает её с меня.

– Что вы делаете? – пытаюсь перехватить одежду, но получаю шлепок по ладони. – Ай!

– Голой бегать по лесу не будешь. Считай, перестраховка, – тянется к пуговице джинсов, костяшками пальцев давит на бёдра. – Давай, Александра, раздевайся.

– Я буду рядом, никуда не сбегу.

– А кто тебя знает? Казалось, котелок варит. Чтобы вообще не проверять мою реакцию. Теперь в твоих мозгах не уверен. Вперед.

Приходится подчиниться. Стягиваю с себя джинсы, протягиваю их Палачу. Пытаюсь прикрыться руками, словно это уменьшить жажду мужчины. Молюсь, чтобы он не решил забрать и моё белье.

Но, кажется, пока Валиду этого не нужно. Хватает моего полуобнаженного тела, которое мужчина рассматривает. Будто лезвием режет, острыми взглядами пригвождает к месту.

– Села, – рявкает, подталкивая к дивану. – Если, блядь, на миллиметр сдвинешься…

– Не сдвинусь!

Обещаю самым мягким голосом, на который только способна. Попытка быть ласковой с Палачом провалилась, но я уверена, что если продолжу – то всё получится.

Мне нужно цепляться за надежду, иначе сойду с ума.

Я не хочу спать с этим питекантропом!

Пусть его касания не вызывают тошноты, но… Нет, не хочу!

Я поджимаю к себе колени, пытаясь понять, куда ушел Валид. Прихватил с собой мою одежду и просто вышел из комнаты. Его нет долго, тишина начинает пугать.

А что, если это и есть моё наказание? Сидеть здесь в одиночестве, не зная, когда он вернётся? Боятся, что кто-то из его ребят может наткнуться на меня утром и…

Облегченно вздыхаю, когда Палач возвращается. Комнату заполняет умопомрачительный запах. Удивленно смотрю на то, как мужчина опускает на журнальный столик несколько тарелок.

Он принёс мне еду? Правда? Живот от радости начинает петь серенады этому бандюгану. Мужчина хмыкает, вроде немного смягчается. Понимает, что я не совсем обманула.

– Спасибо, – тянусь к манящим булочкам, но снова получаю удар по ладошке. – Что?

– Твоё наказание, маленькая. Еду брать нельзя.

– Вы решили меня раздразнить и заморить голодом?

Никак не получается звучать спокойно, голос наполняется нотками какой-то детской обиды. С Валидом меня вечно качает из стороны в сторону, сама себя не узнаю.

Знаю, что Палач состраданием не отличается.

А при этом каждый раз удивляюсь, когда он поступает как мудак.

Хасанов усаживается на диван рядом со мной, широко расставляет ноги. Одной рукой похлопывает по своему бедру, а второй тянется за той самой пресной булочкой, которая мне приглянулась.

Уголовник неотесанный!

Глотаю слюну, отворачиваясь.

– Иди ко мне, котёнок, я сам тебя покормлю, – требует. Я остаюсь на месте. – Ты вроде обещала быть послушной. Хули снова моё терпение испытываешь?

Я сажусь почти вплотную, но Палачу этого мало. Он усаживает меня спиной к себе, заставляя откинуться на