Шрифт:
Закладка:
Нечто похожее на боль промелькнуло в его глазах, отчего я замер, однако иллюзия быстро рассеялась.
– Рано или поздно ты понимаешь, что тебе не избежать этой мерзости, поэтому ты либо продолжаешь бороться с ней, либо преображаешь ее. – Он снова посмотрел на меня. – Самое большое отличие между мной и моим отцом в том, что мне плевать, увидит ли кто-нибудь кровь на стенах.
На мгновение я утратил способность двигаться.
Эм…
Опустив взгляд, последним штрихом завершил татуировку.
– Не волнуйся. Я не похож на своего отца. Или Тэйлора, или Дэймона Торренса. Я не принуждаю и не вынуждаю. – Эйдин заговорил тише: – Тебе будет больнее, если она сама этого захочет.
Он опустил руку и начал мять свой член сквозь брюки. Иглы дрогнули в моих пальцах.
Мика и Рори на моей стороне. Тэйлора можно контролировать.
Никто не тронет Эмери, если я прикончу Эйдина здесь и сейчас.
Он следил за мной в ожидании, давая шанс… бросая вызов, но…
Парень улыбнулся, принял сидячее положение, взял со стола чистую салфетку и вытер кровь с плеча.
– Каждая мелочь является частью более грандиозного плана. Будь то бог, судьба либо что-то еще, я искренне в это верю, Уилл. – Хадир выбросил ткань и перевел взгляд на меня. – Нам было суждено сыграть важную роль в жизнях друг друга.
Я поднял глаза, не сумев скрыть хмурую гримасу.
Обхватив рукой мой затылок, он обнадеживающе похлопал по нему, затем кивком указал на черные мусорные пакеты, которые я подготовил для перевязки тату.
– Заканчивай со мной. Ночь будет длинная.
Уилл
Девять лет назад
Нужно было прикоснуться к ней.
Я сделал затяжку, бросил зажигалку Дэймона обратно в подстаканник и выдохнул дым в водительское окно.
Нет. Она бы не захотела этого.
Закрыв глаза, я потер висок. Эмери убивала меня. Уже много лет убивала.
Настоящие монстры не носят масок, Уильям Грэйсон Третий. Уголки моих губ приподнялись в улыбке. А она непредсказуемая, не так ли? Мысли постоянно возвращались к прошлой ночи и спальной вечеринке.
Снова затянувшись, выпустил струю дыма, крепко сжал руль.
– Тебя это раздражает? – спросил Майкл, развалившийся на пассажирском сиденье моего пикапа. В его голосе отчетливо слышались шутливые нотки.
Я перевел взгляд на него. Запрокинув голову назад, он из-под полуопущенных ресниц смотрел на побелевшие костяшки моих пальцев.
– Меня ничто не раздражает, – пробубнил я, после чего заметил: – Только, если я веду машину, спереди сидим мы с Дэймоном. В тех редких случаях, когда ты пускаешь меня за руль.
– Ты за рулем лишь потому, что нам надо перевезти кег в церковь. Если бы у тебя не было пикапа…
– От меня не было бы никакой пользы? – закончил я за него.
Майкл рассмеялся.
Однако возражать не стал.
– Тот трехочковый с края площадки точно принес пользу, – шутливо бросил Кай с заднего сиденья.
Я глянул на него в зеркало заднего вида, но он, уткнувшись носом в брошюру, сосредоточенно читал.
Покачав головой, вновь посмотрел в окно. У меня были таланты. По крайней мере, я ударно отыграл на вчерашнем матче.
– Твою мать, наконец-то, – проворчал Майкл.
Я проследил за направлением его взгляда, выдохнул облако дыма и увидел Дэймона, который выбежал из церкви на противоположной стороне улицы. Перехватив сигарету левой рукой, я завел мотор.
– Выметайся. – Дэймон открыл пассажирскую дверцу и указал на Майкла. – Сейчас же.
Но тот, забавляясь, не двинулся с места.
Дэймон вскинул бровь.
– Я усажу тебя к себе на колени, если хочешь, но сяду здесь.
Я тихо засмеялся. Майкл знал правила. Когда за рулем был он – то есть практически всегда, – переднее сиденье занимал Кай. Когда машину вел я, парадом руководили мы с Дэймоном.
Покрутив большими пальцами несколько секунд, Майкл все-таки сдался. Едва он выпрыгнул из пикапа, они впились друг в друга взглядами, словно в безмолвной мачо-дуэли.
– Во мне почти проснулась надежда, что ты будешь сопротивляться, – дразнящим тоном произнес Дэймон.
Майкл ответил с издевкой:
– Я тебя возбуждаю, не так ли?
Он обошел вокруг машины, чтобы сесть позади меня. Улыбнувшись, Дэймон тоже забрался в салон.
– Почему ты так долго? – проворчал я, переключив передачу. – Чем ты там занимался все это время, черт побери?
– Он приходит сюда каждую среду по вечерам, – заметил Кай. – Они устраивают собрание женского клуба целомудрия для тех, кому за восемнадцать, или типа того?
– Да ладно, – проныл Дэймон. – Это слишком просто для меня. Им не обязательно быть совершеннолетними.
– Или женщинами, – добавил Кай.
Я прыснул от смеха, а Дэймон, развернувшись, шутливо замахнулся на него.
– Ублюдок.
Кай лишь расхохотался, защищаясь.
Покачав головой, я начал выруливать на дорогу.
Вдруг Дэймон закричал:
– Подожди, подожди, стой.
Я ударил по тормозам, заметив Гриффина Эшби, нашего мэра, выскочившего откуда ни возьмись прямо перед моим пикапом.
Черт. Едва пронесло.
Одетый в серый костюм с желтой рубашкой и галстуком, он посмотрел на нас и при виде Дэймона прищурился, переходя дорогу. Мой друг уставился на него в ответ, а когда лицо Эшби исказилось презрительной гримасой, Дэймон показал ему средний палец.
Мужчина отвернулся, достигнув тротуара, и скрылся в таверне «Белый ворон».
Нажав на газ, я поехал вниз по улице.
– Чего он на тебя взъелся?
Дэймон вздохнул, достал сигарету из пачки и сунул ее в рот.
– Я испортил его дочь.
– Арион? – спросил Майкл. – По-моему, ты говорил, что у нее умственные способности как у ломтика чипсов «Принглс».
– Не эту, – пробубнил он, прикурив.
Второй дочери Эшби, должно быть, лет четырнадцать или около того. Я никогда не видел их с Дэймоном вместе.
Он устремил взгляд в открытое окно, выдыхая дым, и, если я хоть немного его знал, намеренно не стал вдаваться в подробности.
Я ехал по темному шоссе, взбираясь на холмы. Солнце зашло час назад, и небо померкло почти до черноты.
Кай перелистнул страницу буклета.
