— с любовью и страхом в глазах. И, о боже, это было просто чудесно, прекрасно, то был самый восхитительный опыт из всех, что мы с ней делили на двоих. Когда она наконец обмякла на сиденье, я весь дрожал и был счастливее целого света — никогда в жизни ничего подобного не испытывал и уже не испытаю. И Глория была так прекрасна в тот момент — ее глаза закатились, синюшные губы растянулись в довольной улыбке.

Я продержал ее у себя дома несколько дней. Держал в своей постели, пока соседи не начали жаловаться на запах. Я уже говорил с психоаналитиком, или кем был тот парень? У него на мой счет есть кое-какие догадки. Он считает меня зачинателем традиций на целое поколение вперед, и это пугает его до чертиков. «Социальная мутация», вот как он сказал. «Первобытная природа человека, вошедшая в ослепительный зенит».

О дьявол, мы все здесь одинаковые, так что не смотрите на меня так, будто я какой-то урод. Что тот парень делает в пятницу вечером? Смотрит футбольный матч, ралли или боксерские матчи — и ждет, когда перевернется машина, когда какого-нибудь парня вынесут с ринга с кашей вместо мозгов. Да, мы с ним очень похожи — почти родные братья. Видите ли, эта болезнь есть в каждом из нас. Мелодия низкого тона зачастую не слышна, но все равно есть. Во мне она — сущее крещендо, барабаны, духовые и струнные разом. Не бойтесь ее. Дайте ей волю. Задайте ритм и наращивайте темп.

Говорю вам, любовь в сопровождении такой музыки — самая прекрасная, самая счастливая любовь.

Что ж, я сказал все, что хотел, и добавлю лишь следующее — когда пристегнут мои руки и лодыжки к стулу, когда наденут на голову колпак, надеюсь, что почувствую боль и удовольствие от этого, прежде чем мозг зажарится дочерна. Надеюсь, успею уловить запах, с каким подгорает моя собственная порочная плоть…

Письмо с южной стороны, что в двух лунах от Накодочеса

Посвящается Миньон Гласс

Дражайший Ястреб!

В своем письме ты писал, что в силу схожести твоих собственных моральных устоев с моими до сих пор не можешь поверить в то, что я не баптист. Твоя позиция меня порядком удивляет. Как ты можешь думать, что одни лишь баптисты — хорошие люди и только им обеспечена счастливая жизнь? Уж ты-то знаешь меня лучше, чем хочешь показать, пусть даже изрядная доля нашего общения приходится на письма и телефонные звонки.

Я мог бы задать тебе тот же вопрос, что задаешь мне ты: как можешь ты принимать столь глупую языческую религию? Если хочешь обратиться к вере, почему бы не вернуться к наследию предков, вместо того чтобы постигать чуждую еврейскую мифологию?

И как ты можешь верить, что баптизм делает тебя счастливее других?

Я вполне счастлив, смею заверить. Конечно, бывают полосы черные, бывают — белые, но, судя по твоим письмам и открыткам, случайным телефонным разговорам, у тебя точно так же. И разве не так у всех нас?

Отвечая на твой вопрос о том, почему не верую я более полно, могу только сказать, что изучал религии в почти академическом ключе всю жизнь и не нашел ничего такого, что превозносило бы баптистов над иными приверженцами любой иной веры — независимо от происхождения оной. Только ацтеки с их отвратительным обычаем человеческих жертвоприношений могут быть хуже, и я скажу тебе, пускай это не относится к теме — думаю, что старый вождь этой страны обуян безумием, раз подумывает продать им чертежи ядерного реактора. Это слишком рискованное дело для «простого изъявления дипломатического дружелюбия», как это дело пытаются подать. Лихие вырезатели сердец рано или поздно доберутся до нас, и тогда мы узнаем, что такое трудные времена, приятель. Почитай одними палками и камнями они прогнали испанцев — так что я уверен, что не хочу видеть на их стороне бомбы. Они пожестче нас будут, тут отпираться нечего — пусть хотя бы наша техника останется подспорьем, потому что ацтеки, привыкшие к кровожадности и жертвам, не станут с нами церемониться.

Но что-то я, как водится, отвлекся.

Почему я не баптист, спрашиваешь? Давай начнем с основ. Если не веришь мне — обратись к учебнику истории. Хотя, подозреваю, ничто не помешает тебе прочесть их так, как тебе угодно, или выбрать те, где написано именно то, что ты хочешь услышать, — я помню наш спор о гражданской войне с японцами и лишь хочу сказать, что не понимаю, как ты можешь быть на стороне этого отребья после всего того, что они сделали с нашим народом на Западном побережье. Возможно, моя просьба почерпнуть мудрости в анналах истории не является разумным советом с моей стороны, и ты наверняка воспримешь ее как сокрытую издевку. Но история показывает, Ястреб, что Иоанн Креститель был не единственным религиозным фанатиком тех времен, и только судьба дала ему честь (сомнительную, сдается мне) выступить как мессия. Я про драматическую смерть, конечно — обезглавливание и подача головы на серебряном (кстати, серебряном ли, не могу вспомнить и слишком ленив, чтобы проверить) блюде, да еще тот факт, что казнь была свершена по просьбе танцовщицы, желавшей ту голову в подарок… Люди любят подобные эффектные выпады, им по нраву острая драма.

Мне всегда приходит в голову, что Иисус из Назарета, кратко упомянутый в твоей так называемой священной книге, двоюродный брат или родственный Иоанну человек, если мне не изменяет память, выступал столь же вероятным кандидатом на мученичество, сколь и сам Иоанн. Если бы не судьба, он вполне мог бы быть тем, кому поклоняется твоя паства.

Однако он, несмотря на большое сходство с Иоанном, имел несчастье пострадать меньше и принял не мученическую долю, а «простую» смерть под колесами