Она уже была открыта. 12:57.

Лестница была обычной, но чистой и вела меня прямо к квартире 10 на втором этаже. Я снова взглянул на часы. 12:59.

Я выключил свой телефон и сунул его в карман. Вздохнув, я повернул ручку.

Раздался самый тихий голос, срывающийся от нервозности:

— Джейсон?

Небольшая прихожая вела в гостиную приличных размеров, и там, на полу, как и было обещано, находилась моя Джемма.

И она была прекрасна. Рыжие волосы. Веснушки. Фигуристая. Мой член дернулся при виде нее.

Она поерзала на коленях, руки нетвердо держались за головой.

— Джейсон?

— Расслабься, — сказал я. — Это я.

Отбросив в сторону кепку и солнцезащитные очки, я воспользовался моментом, чтобы впитать ее в себя. Ее коротенькая ночная рубашка обтягивала грудь, молочно-белые сиськи виднелись поверх кремового кружева. Она была крупнее, чем выглядела у клуба, но от этого только лучше. Ее талия сужалась, прежде чем перейти в полные, широкие бедра, и симпатичный округлый животик. Бедра были массивными, бледными и чертовски великолепными, с россыпью веснушек вплоть до крошечного белого лоскутка трусиков.

— Черт… — выдохнула она. — Я так нервничаю.

— Не нужно. — Я скинул обувь, разделся до джинсов, и посмотрел на нее сверху вниз.

Ее повязка из плотного розового атласа, окруженная черным кружевом, плотно прилегала к глазам. Она была верна своему слову — она действительно хотела анонимности. Я сократил между нами расстояние, встав на колени позади нее, и она ахнула. Я убрал ее руки с затылка и опустил их по бокам. Она вздрогнула, когда мои пальцы коснулись ее плеч, выводя нежные узоры вниз по рукам, а губами я щекотал раковину ее ушка. Ее волосы пахли яблоками и ванилью, буйные рыжие локоны, словно огонь, плясали вокруг ее плеч. Потихоньку она успокоилась, ее руки потянулись ко мне и остановились на моих бедрах.

— Вот так, грязная девчонка, — прошептал я, спуская бретельки сорочки. — Ты великолепна, Джемма.

Она снова задрожала, когда я просунул пальцы под чашечки ее рубашки, мягкая плоть подчинилась моим изголодавшимся пальцам. Ее соски были твердыми маленькими пиками. Она застонала, когда я нежно сжал их, прижимаясь ко мне спиной, ее голова покоилась на моем плече.

— Хорошая девочка. — Я сжал сильнее, массируя ее грудь в своих руках, пока она извивалась.

— Да.

Она затаила дыхание, когда я провел руками вниз по ее животу и еще больше раздвинул бедра; девушка выгнула спину, когда я скользнул пальцем по ее трусикам.

— Пожалуйста…

— Всему свое время… — Языком я прошелся по ее уху, нежно прикусывая его зубами; она стала податливой в моих руках, извиваясь у груди, пока я пальцами дразнил ее влажные бедра. — Я собираюсь трахнуть тебя, Джемма.

— Да…

Я остановился на кромке ее трусиков, пока она не стала задыхаться, а кожа покрылась мурашками. Затем сдвинулся, обогнув ее спереди, и притянул к себе так, что ее колени коснулись моих. Я потянул за ленточку у нее на груди, освобождая ее сиськи для своего удовольствия. Они были еще более чертовски великолепны, чем я ожидал; бледно-коричневые соски так красиво выделялись на фоне белой, покрытой веснушками коже. Ее сиськи покачивались на ребрах, провисающие, но задорные, идеальные игрушки для любопытных пальцев.

Протянув руки, с приоткрытым ртом, она скользила по моим плечам, вниз по твердым выступам груди. Она провела пальцами по краям татуировок, которых никогда не видела… о существовании, которых никогда и не подозревала.

— Блядь, Джейсон, а ты и правда не пухлячок…

— Нет.

— Хотя, я все еще думаю, что ты блондинчик. — Она потянулась вверх, колеблясь, пока я не взял ее руки в свои и не поднес к своему лицу. Я поцеловал кончики ее пальцев, прежде чем они коснулись меня, наслаждаясь улыбкой, которая появилась на ее губах, когда она обвела контур моей челюсти. Она провела большим пальцем по моим губам и обнаружила, что я тоже улыбаюсь.

— Это так странно.

— В хорошем смысле?

— Определенно. — Она нащупала спутанные пряди моей челки и убрала их с моего лица. — Насчет этого ты тоже не лгал. Они длинные.

— Пропустил стрижку. В следующий раз исправлю.

— Не нужно. Мне нравится так, — покачала она головой.

Я уставился на красивую необузданную девушку перед собой; спирали локонов на ее плечах, упругие сиськи, ее нежную улыбку. Она была совершенно несовершенной — ее не изменяли ни хирургия, ни фотошоп, ни сантиметровый макияж. Красивая, необузданная и настоящая. Такая настоящая. Я взял ее лицо в ладони, касаясь губ своими, пока она не открыла для меня рот. Месяцы сдерживаемой похоти вырвались на свободу, языки сплелись в танце чистого гребаного желания. Ее пальцы метнулись к моему поясу, расстегивая джинсы. Она застонала мне в рот, когда мой член вырвался на свободу, прижимаясь к мягкой, теплой плоти ее живота.

— Не совсем тридцать сантиметров… — поддразнил я.

— Я, обязательно, черт возьми, прочувствую это.

— О да, прочувствуешь.

Я потерялся в своей грязной девчонке, потерялся в ее голодном, влажном ротике, в ее великолепных больших сиськах, в ее нуждающихся маленьких ручках, ласкающих меня по всему телу. Я уложил ее, накрывая своим телом, в то время как она обхватила меня молочно-белыми руками и ногами. Медленно я спустился вниз, останавливаясь, чтобы пососать упругие соски, наслаждаясь тем, как она стонала для меня. Она ощущалась так хорошо, прижимаясь к моей груди, будто была создана для этого. Я застонал, добравшись до места назначения. Она была такой мокрой; бледный атлас прилегал к ее складочкам, как вторая кожа. Я отодвинул ткань в сторону и дыхание перехватило при виде ее во всей красе. Она была выбрита, лишь едва заметная полосочка рыжих волос поднималась к животу. Ее киска была намного больше, чем у женщин, с которыми я был раньше — ее голодную щелочку украшали большие спелые губы. Я мог бы зарыться всем своим гребаным лицом в ее сочную киску и задохнуться там. Какая замечательная смерть. Я погрузил свой язык, прокладывая путь вверх, пока не нашел бутон ее клитора. Он