А это как раз взаимосвязанные вещи, — как-то устало, как мне показалось, произнёс он, — Дело в том, что в процессе этого преобразования, или переселения, уж не знаю, как правильно сказать, я очень многое потерял… Часть воспоминаний оказалась стёрта, почти все эмоции, чувства, переживания или исчезли, или стали намного слабее. Все, кого я раньше любил, стали мне безразличны… По сути, от меня прежнего не осталось практически ничего, а в нынешнем виде я был создан искусственно, вот я и воспринимаю себя в некотором роде, как искусственный интеллект. Хотя, безусловно я понимаю, что сравнение это — некорректно. Ну, а вселялся я в других живых существ, чтобы хоть ненадолго снова ощутить прежнюю радость жизни.

Это же так чудесно, наслаждаться какой-нибудь музыкой, картинами, прекрасными видами, ощущать порывы ветра, запахи, вкушать пищу, чувствовать любовь к кому-либо, или чему-либо, и многое-многое другое! И всё это мне становится доступно, когда я вселяюсь в кого-то… — как-то мечтательно закончил он.

— Ну, да. Согласен. Весомый повод. А что становится с тем, в кого ты вселяешься? Погибает? — с подозрением уточнил я.

— Нет, зачем? — как мне показалось, искренне, изумился пришелец, — Та личность просто отходит на второй план, наблюдает за всем как бы со стороны. Он всё видит и чувствует, но сделать ничего не может. Когда я покидаю тело, он снова становится его хозяином. Правда, пару раз случались эксцессы. Психика у носителя оказывалась весьма слабая, и он сходил с ума, пока я владел его телом, но тут я уже поделать ничего не мог…

— Понятно… Слушай, а кем ты был до того, когда решил участвовать в эксперименте? В смысле, чем занимался? Какая у тебя была профессия?

— Я был магом-исследователем. Изучал магию, придумывал новые способы воздействия ею на окружающий мир. Пытался понять, что вообще из себя представляет магия. Возможно, именно эта моя любознательность и подтолкнула меня на этот опрометчивый шаг по изменению формы существования…

— Ого! То есть, сейчас ты недоволен тем, что участвовал в эксперименте?

— А какой смысл в жизни, если тебя почти ничего не интересует? — вопросом на вопрос ответил он, — Если бы я не надеялся всё же со временем найти себе тело, носитель которого позволит мне жить в нём, и в котором я смогу опять полноценно наслаждаться жизнью, без риска того, что какие-нибудь спецслужбы найдут меня, и уничтожат, я бы, наверное, и сбегать на стал из лаборатории, и будь что будет.

— И ты бы терпел соседство в теле с другим разумом? — с недоверием спросил я. Ох, чую, темнит он тут. Скорее всего, плевать бы ему было на хозяина тела, просто плохим не хочет показаться в моих глазах, видимо.

— Конечно, в идеале хорошо было бы найти тело без разума, но вероятность этого очень мала, — не стал отрицать он, — Можно, конечно, вселиться в какое-то животное, я так уже делал, но не хочу. Это не то. Только в крайнем случае, и на короткое время если. А так, что же делать? Буду терпеть. Не убивать же его…

— Ну да… ну да… — задумчиво пробормотал я, и сменил тему, — А домой-то тебе не хочется вернуться?

— Нет! — решительно отказался он, — В умирающий мир? Не вижу смысла. Неплохо было бы найти тут своих соплеменников, это да, но возвращаться я не хочу. Даже если эксперимент довели до конца, и все архи сейчас стали мыслеформами, но там же, как мир погибнет, и вселиться ни в кого нельзя будет! И дальше что? Вечность летать по космосу? Спасибо, но что-то как-то не хочется…

— Понимаю, — чуть не кивнул я, еле удержавшись в последний момент. Изображать спящего становилось всё сложнее и сложнее, — Но одного понять всё же не могу… — пробормотал я, и замолчал, глубоко задумавшись. Где-то на самом краю сознания промелькнули вдруг воспоминания об одной книге, которую я когда-то читал, но вот помнил, почему-то, её очень плохо. Что-то похожее там было на то, что рассказал мне арх про умирающее солнце.

— И что же? — не дождавшись продолжения, вырвал он меня из раздумий.

— Да то, что странно, что вы не нашли другого выхода из ситуации, — медленно, обдумывая каждое предложение, продолжил я, — Ладно, вы отбросили в сторону идею с космическими кораблями. Это я могу понять. Действительно, и ресурсов могло не хватить, и срок полёта слишком большой, и ещё не факт, что первая же система, до которой доберутся корабли, окажется пригодной для жизни, но… Вы же поняли, что разломы ведут в другие миры. Почему вы не занялись вплотную их изучением? Возможно, вы смогли бы научиться делать проходы в другие миры, найти подходящий, и перебраться туда?

— Ну, почему же, не изучали? Очень даже изучали, — не согласился со мной арх, — Очень плотно изучали. И даже когда я уже стал таким, изучали. Вот только безрезультатно. Учёные так и не смогли разобраться в принципах их возникновения. Была даже мысль, всем архам уйти в другие миры через эти разломы. Это давало хоть какой-то шанс на дальнейшую жизнь. Если бы не удачный эксперимент с мыслеформами, то, скорее всего, так и сделали бы, но в итоге решили не рисковать. Слишком высокий риск того, что в ходе перемещений через разлом, окажешься в мире непригодном для жизни. Если бы можно было хоть как-то заглянуть через него перед перемещением, но увы! Это тоже было невозможно.

— Ну, хорошо. Допустим, — не стал спорить я, — Но была же ещё одна возможность. Как я понял, вы были очень технологически развитой цивилизацией. Неужели не было возможности придумать какие-то планетарные двигатели, которые смогли бы двигать сами планеты? Построили бы какие-нибудь подземные города, куда и перебрались жить, а планеты отправились бы на поиски нового дома. Тут уже было бы не важно, сколько бы лет они летели, вы бы спокойно себе жили под землёй поколениями. Выращивали бы там себе еду в специальных теплицах, или типа того, уже не знаю, чем вы там питались. А как нашли бы подходящую звезду, вышли бы там на орбиту вокруг неё, и всё! Планеты бы со временем вернулись к жизни, ледяная корка растаяла, и жили бы себе дальше, как и раньше, пусть и не сразу.

Глубокое затянувшееся молчание было мне ответом… Минут десять арх, как я его