на левую, наглым образом захваченную половину тела. Ну ещё бы. То, что в ней сейчас командует другая душа, не отменяет всех тех демонических изменений, что уже с ней произошли. А значит, святая вода будет жечь её, пока не… А что, кстати? Если после высыхания ожогов не остаётся, то что, кроме покраснения, будет? Нет, наверняка, будь на моём месте какой-нибудь низкоранговый чёрт, или даже полноценный демон, особенно огненный, то наверняка бы они уже расползались киселём. Но я то не такой!

— А-а-а-а-а, су-у-ука-а-а! — Лёня буквально взвыл, наслаждаясь новыми, наверняка доселе неизведанными ощущениями. — Всё равно не уйду-у-у-у-у!

— Да куда ты денешься! — сжимая зубы, прошипел я в ответ.

Вот это, кстати, было странно и немного неудобно — говорить. Если тело еще свободно делится на подконтрольные половинки, то гортань и челюсти с языком, они-то целые, неделимые. И губы тоже. Поэтому каким-то образом речевой аппарат делился по очереди использования, а не пополам. Но из-за этого звуки мое тело сейчас издавало жуткие и непередаваемые. Лёня пытался выть и орать, разевая рот. Я шипел и рычал, сжимая зубы и поджимая губы. А потом дверь в ванную комнату распахнулась и на пороге появился какой-то бородатый мужик. Видать, соседей разбудили, а входную дверь я… Вроде, не запирал, потому что спать и не собирался.

— Отче наш, иже еси… — затянул нараспев бородач, а дальше я не помню, потому что в глазах потемнело, а жжение с кожи перекинулось внутрь тела.

Наверное, так, как я сейчас, себя может ощущать тот, кого заживо запихнули в микроволновку. Впечатление, словно меня кипятили изнутри. Совершенно точно можно утверждать, что я орал и бился о стенки ванны. Бился, царапался, эмаль ногтями до самого чугуна содрал. Хорошо, что это не современная пластмассовая поделка — раздербанил бы в клочья и спину о железную раму-подпорку повредил бы. А вот советский чугуний — это вещь. Мой вам совет — не выкидывайте при ремонте. Лучше реставрацию сделайте, тем же акрилом, если на новую, чугунную, денег нет. Никто не знает, когда и кого экзорцист в ней отмаливать будет.

— Эй, парень, ты как? — очнулся я от похлопывания по щекам.

Я сидел на полу, в коридоре, закутанный в одеяло. Это был единственный предмет из одежды на мне. Меня трясло, словно при температуре. Перед глазами всё плыло и кружилось. Я поднял замутнённый взгляд на странного ночного гостя.

— Сколько пальцев видишь? — бородач поднёс к моему лицу кулак с выпрямленными указательным и средним пальцами.

— Вижу все. Отогнуты два. — прищурившись и сосредоточившись, дал я ответ.

— В норме, значит. — усмехнувшись, он похлопал меня по спине и принялся поднимать под локоть. — Пошли, чаю попьёшь, легче станет.

— А чай не из-под крана? — вздрогнул я, вспомнив свою новую реакцию на воду.

— Не переживай, заразу ту дьявольскую я из тебя вытравил. — подняв на ноги, мужик повел меня в сторону кухни. — Так что теперь это просто вода для тебя.

— Как?.. А почему?.. Кто?.. Что? Что вообще было? — мысли в голове путались, да и сама она ещё кружилась, поэтому толком сообразить я не мог.

— Федя. — бородач усадил меня на стул и протянул руку.

— Костя. — на автомате ответил я и пожал руку.

— Видимо, разговор у нас долгий будет. — мужик взял чайник и принялся наполнять его водой. — Я сосед твой, снизу. Тут у нас в доме слышимость странная, звук сверху вниз хорошо проходит. А вверх и в стороны слабее. Вот ты орал, так только сосед, через стену от ванной, пришёл.

— Да остальные может просто ментов вызвали. — пожал я плечами, кутаясь в одеяло. — Что они, дураки лезть туда, где человека убивают? А я помню, как орал. С такими звуками либо умирают, либо рожают.

— Может, и так, но пока никто не приехал. — усмехнулся Федя. — Где чай у тебя?

— В шкафу, вон в том. — кивнул я в нужном направлении. — А вы это… Священник?

— Нет. — вздохнул он. — Уже нет.

— Это как? — не понял я ответа.

— Анафема, слыхал такое слово? — как-то немного горько усмехнулся он в ответ.

— Слово слыхал. — не стал я отнекиваться. — А чё оно значит, фиг его знает, если честно.

— Уволили по статье, и лицензию отобрали. Так понятнее?

— А как вы тогда…

— Хватит выкать уже. Давай на «ты».

— Ладно. Тогда как ты?.. А что ты вообще сделал?

— Помолился я, если коротко. Всего и делов. — Федя развел руками.

— Без лицензии? — сами по себе вырвались слова.

— Так мы и не в храме. — хохотнул сосед. — А веру мою, и силу молитвы, никакой анафемой не забрать. А ты, к слову, кто? Колдун, маг, экстрасенс? Сатанист-самоучка? Уж больно от тебя демонятиной несло. — после чего залез в холодильник в поисках бутербродных запчастей. — Матерь божья, у тебя и колбаса проклятая?

— Не-не, это другие демоны, не православные. Японо-китайские. Они её готовили, вот, видимо, отпечаток энергетики остался. А вы прям разбираетесь в этом?

— За это меня и отлучили. — вздохнул Фёдор. — Много вопросов, и мало ответов. В высшей семинарии нас, конечно, учат многим вещам из магии, но поверхностно, чтоб знали, с чем дело можем иметь. Да и зачем эти подробности, когда и мишкигами эти японские, и черти наши обычные, все одной молитвы боятся? А мне вот было интересно. Понимаешь, я просто вижу чуть больше, чем другие мои бывшие коллеги. Бесов вижу, что на спинах у прихожан сидят и сосут их, как пиявки. Других бесов, что из сортиров щупальца свои тянут. Иные скрытые вещи вижу с детства. А лет десять назад решил на права сдать, а то надоело пешком ходить. И к психиатру попал, с чудной такой табличкой.

— Тоже у душелова бывали?

— Тоже, значит? — сосед вновь усмехнулся, после чего несколько раз перекрестил колбасу, которую уже положил на стол, и что-то прошептал себе под нос.

Под рукой бывшего священника возникла печать. Стандартная, простая печать изгнания, которой можно прогнать из нашего мира обратно на тот план, откуда взялись разные мелкие демонические сущности. Танис от такой, конечно, даже не поморщится… Короче. Эта печать вошла в колбасу, и из