Шрифт:
Закладка:
Теперь у него не было другого выбора, кроме как повернуться и посмотреть в ее глаза, которые обладали качествами тосканского горного ручья: глубокими, темными и полными интригующей тайны. — Я уверен, что это возможно, — сказал он, зная, что это совсем не так, и недоумевая, почему его голос звучит как голос старика.
— Тогда я зайду к вам завтра, и мы можем быть разочарованы вместе. — Киран рассмеялся. — В течение десяти месяцев я пытался убедить вашего командира кавалерии в форте к югу от Колонии дать мне в пользование единственного племенного жеребца. На неделю. Даже на день. Но все, что он делает, это пытается продать мне своих сломанных вьючных мулов и уверяет, что я получаю выгодную сделку.
Валерий чувствовал, что честь требует, чтобы он защищал Белу, своего помощника. — Несомненно, у него есть на то свои причины. Префект кавалерии всегда будет осторожен со своими скакунами, а он фракиец и поэтому будет в большей степени. Возможно, со временем вы сможете завоевать его доверие? В конце концов, у вас есть общие интересы.
Он услышал резкий щелчок слева от себя, который сказал ему, что Мейв не согласна, но Киран хлопнул по столу. — Хорошо сказано! И вы правы. Если бы это были только он и я, мы бы вместе напивались и хвалились жеребцами, которых мы знали, и кобылами, которых мы объезжали, а утром он сказал бы мне: «Киран возьми это прекрасное животное и верни его, когда оно выполнит свой долг», и я бы подарил ему первого жеребенка из его многочисленных союзов, и он был бы доволен. Но дело не в нем и не во мне. У него свои приказы, говорит он, и невыполнение их будет дороже его жизни. Доверие. — Веселый голос стал серьезным, а бледные глаза впились в Валерия. — Это вопрос доверия, который стоит между нами. Я торгую с фермерами на территории в течение пяти лет, и каждый из нас выиграл от этого. Они доверяют мне доставить пони, которых я обещал, и я верю, что они заплатят мне, когда урожай будет продан и у них появятся средства. Лукулл имеет дело с этими людьми каждый день. Он жрец храма, и он завоевал их уважение. — Валерий представил опухшее от выпивки лицо Петрония и его насмешливое упоминание о «маленьких бриттах» и задумался, так ли это на самом деле. — Но все же есть римляне, которые смотрят на нас и видят в нас своих врагов.
— Это правда, — страстно перебила Мейв. Теперь он смог снова повернуться к ней, и дыхание перехватило его горло, как рыболовный крючок, потому что она была повернута к нему под углом, ее лицо было всего в нескольких дюймах от его собственного. У нее было свирепое выражение лица матери, защищающей свое потомство, и гордость прожигала пудру на ее щеках. — Прошло шестнадцать лет с тех пор, как вы пришли сюда. Мы приняли римские законы и носим римские одежды. Мы едим из римских тарелок и пьем римское вино. Ваши боги – не наши боги, но мы приняли их, даже… — она сделала паузу, и Валерий почувствовал предостерегающий взгляд то ли ее отца, то ли Кирана, — даже несмотря на то, что некоторые из них чужды нам. Что еще вам нужно, прежде чем вы будете доверять нам?
Валерий вспомнил кельтские племена в их темных горах к западу от Глевума и татуированных воинов, которые бросались на мечи его легионеров. Он изучал Лукулла, пухлого и довольного на своем мягком ложе, с глазами, скрытыми в тени, и Кирана, которому было не очень удобно в почти римской тунике, явно скрывавшей такое впечатляющее телосложение, какое Валерий видел на силурском поле битвы. В прошлом Рим доверял варварам. Арминий из племени херусков был офицером в легионах и использовал свои знания, чтобы уничтожить три из этих легионов в Тевтобургском лесу. Сам Цезарь объединился с племенами Галлии только для того, чтобы они попытались нанести ему удар в спину. Доверие Рима было нелегко заслужить. Лошади иценов никогда не будут иметь родословной римских кавалерийских лошадей, потому что ни один римский командир не рискнул бы встретится с кавалерией бриттов на лошадях, которые могли бы сравниться с его собственными по силе и выносливости на поле боя, даже через десять лет.
— Вы пользуетесь доверием этого римлянина, госпожа, — ответил он. Но если он надеялся, что лесть успокоит ее, то ошибался.
— Вы доверяете нам, но прибываете в Колонию во главе почти тысячи солдат. Тысяча копий означает доверие к Риму?
— Их восемьсот, и я привел строителей дорог, а не солдат, — ровным голосом сказал он. — Скоро мы начнем работу над дорогами и мостами между Колонией и севером. Хорошо отремонтированная дорога хороша для торговли. Ваш отец, — он склонил голову в сторону Лукулла, — сэкономит на осях и колесах, и его повозки смогут ехать дальше и быстрее. А это, в свою очередь, означает, что на эту чудесную виллу можно будет потратить больше прибыли.
Он понял, что совершил ошибку, когда увидел, как ее глаза сузились. К счастью, вмешался Киран, чтобы спасти его от возмездия.
— Но ведь главная цель ваших дорог – военная? Легион, идущий по дороге с железным покрытием, может преодолеть в два раза большее расстояние, чем тот, что идет по открытой местности. Разве не Авл Плавтий, первый правитель этой провинции, сказал, что его дороги – это цепи, которые навсегда свяжут варваров?
— Вы поставили меня в невыгодное положение. Я никогда не знал Авла Плавтия, хотя знаю, что он был прекрасным полководцем.
— Однако Киран встречался с ним, не так ли, Киран? — Голос Лукулла был слегка невнятным, и Валерий заметил, что глаза Мейв немного расширились, но сам Киран только задумчиво кивнул.
— Одного раза было достаточно. Каратак считал, что уничтожит его на Тамезис, но был уничтожен Каратак, а с ним и все остальные. — Он грустно улыбнулся. — Я отправился в бой с восемью тысячами человек и вернулся в Венту с менее чем шестью тысячами и считал, что мне повезло.
Лукулл вскочил на ноги, а Мейв поднялась со своего ложа и, прошептав ему на ухо,
